[larelei]

9

Название: Голуби
Автор: ИЖДУ
Фандом: WK
Жанр: стёб, юмор
От автора: написано в ответ на WK-дорамы Schwarz I www.weisskreuz.ru/index.php?id=9064 и кажется Schwarz II www.weisskreuz.ru/index.php?id=9065
Автор выражает признательность владельцу сайта БКПР  Телепат и негодяй за внимание и поддержку


Из всех грехов, которые он когда-либо совершал, Шульдих признавал и мучился угрызениями совести только из-за двух:
1) Когда они с Фудзимией нашли на складе с боеприпасами бочку солёных огурцов из России и конфисковали её, разделив поровну огурцы.
2) За то, что скормил эти огурцы Фарфу, а они оказались радиоактивными, поэтому последующие 2 недели псих ходил по дому, фосфорицируя и пугая остальных членов группы, собравшихся ночью в туалет.

Вчера к этим двум грехам прибавился ещё третий. Шульдих убил голубя-Нину, любимую питомицу полковника Амлиша. И не то, чтобы немец боялся испортить отношения с командиром Фарблос - отряда, способного порвать Швартс на британский флаг. Дело было не в этом, а в чём, Шульдих гадал уже целые сутки.
Завалившись на кровать в своей комнате, и выпивая восьмую по счёту бутылку кефира (немец в рот не брал спиртного, потому, что в 12 лет у него нашли заболевание почек и желчного пузыря), Шульдих снова и снова прокручивал в своей голове события вчерашнего дня.
По началу ничто не предвещало беды, день начался как обычно: Кроуфорд трахал свои биржевые сводки, Наги трахал свой ноутбук, Фарфарелло трахал свой стилет (Вопрос-викторина: кто из участников группы Швартс получил большее удовольствие от соития с вышеуказанными предметами? Свои ответы высылайте по адресу: Швейцария, Альпы, замок Розенкройц, двум милым старичкам и одной милой старушке) Шульдих ходил по дому, думал, чем бы ему заняться, не нашёл ничего путного и решил пойти прогуляться. И чёрт его дёрнул совершить восхождение на крышу одного из Токийских небоскрёбов, где воздух чище, чем в Новой Зеландии, а бобры всё так же барабанят по спинам коров, пытаясь вытрясти из них молоко для шоколада Милка. Среди всего этого великолепия восседал Оми Цукиёно, он же Мамору Такатори, он же бомбеец, он же ливийский шпион Махмуд Альджазир (впрочем, о последнем Оми не догадывался, ему ещё предстояло узнать это в день своего тридцатисемилетия). Мальчик пристроился на краю крыши вместе со своим арбалетом и с видом Ворошиловского стрелка, нацеливался на какого-то воробья, явно желая приблизить его и без того скорую кончину.
-Йо! Чувак, как дела? – весело спросил Шульдих., усаживаясь рядом и дружески хлопая подростка по спине. Тот от неожиданности выронил арбалет и проводив печальным взглядом его трагическое падение с крыши небоскрёба, хмуро уставился на немца.
- Чего надо, падла вонючая? – хмуро поинтересовался он.

По природе своей Оми Тсукиёно был мизантропом. Вдоволь навращавшись в компашке «психованных ублюдков» и насражавшись против «уебавшихся извращенцев», мальчик открыл для себя истину, озвученную ещё Марлен Дитрих: Чем больше узнаю мужчин, тем больше люблю собак. Слово «мужчин» бомбеец заменил для себя на «людей», а собакам предпочёл кошек. В результате чего поселился на чердаке полуразрушенного дома, стоявшего в одном из беднейших районов Токио, где подкармливал бездомных котов и экспериментировал с самопальной взрывчаткой. По началу коты боялись, но потом привыкли. Вот такая грустная судьба была у бедного ребёнка Оми Цукиёно.
Но Шульдих не знал этого, потому, что всегда считал, что лезть в голову к человеку без его разрешения – невежливо. Поэтому он был очень удивлён таким грубым ответом, прозвучавшим из уст столь милого на вид ребёнка.
- Эй... да ладно тебе, если ты расстраиваешься из-за арбалета, так из него всё равно никого не подстрелишь! – от неожиданности немец даже начал оправдываться.
- Арбалетом точно не подстрелишь, - прошипел Оми, доставая из рюкзачка гранатомёт, - а вот этим ещё как подстрелишь. ОДНОГО РЫЖЕГО НЕМЦА!
Шульдих явственно увидел, как дуло гранатомёта ему подмигивает. «Всё, Фродо, доигрались блин в Братство Кольца, дальше один пойдёшь»- подумал рыжий.
Бобры и коровы с воплями разбежались в разные стороны.
- Готовься к смерти, или что там говорят в таких случаях! – заявил Оми, готовясь разнести Шульдиха на куски и прекратить муки сотен авторов фанфикшна относительно того, как потрагичнее и поэффектнее убить рыжего немца.
Однако в этот момент появились Фарблос. Откуда они появились и зачем, автор не знает, потому, что смутно себе представляет, кто такие Фарблос - и честно в этом признаётся.
Оми: Полковник Амлиш....
Шульдих: Сильвия!
Полковник Амлиш: Однако, дорогой Шульдих, страстная любовь застилает глаза рассудка, и судьба человека выходит из-под контроля.
[Сильвия взрывается презрительным хохотом и умирает]
У Шульдиха начинается нервный тик.
Полковник Амлиш: О, нет! Мы потеряли Сильвию! (автор: Му-ха-ха!) Вперёд, Сергей, мы должны отомстить за её смерть!
[Сергей сосредотачивается громко рыча.]
Оми: Аааааа!!!
Шульдих: Аааааа!!!!
Сергей: Аааааа!!!!
Оми: Ааааа!!!
Шульдих: И чего мы орём?
Оми[пожимает плечами]: Не знаю, наверное мы боимся его неимоверной телекинетической силы...
Шульдих: по моему, он просто болен аутизмом.
Оми[палит из гранатомёта по Сергею]: Тем хуже для него!
Сергей: Ааааа!!! [улетая в стратосферу] (Прим. Автора: И что, и помогла ему его неимоверная телекинетическая сила? Нет? Нет! Товарищи, покупайте гранатомёты! Позаботьтесь о себе и о своих близких!)
Полковник Амлиш[на чистом русском языке]: Серьёжа, нас подстааавили ёпэрэсЭтэ! [умирает]


Оми: Ну, вот и всё собственно, никого не осталось. А теперь, – снова направляя гранатомёт на Шульдиха, – Готовься к смерти!
Шульдих: Нет, посмотри, есть ещё Нина!
Жирный упитанный голубь сизого цвета действительно порхал над телом полковника Амлиша, время от времени бомбардируя его струёй помёта.
- Фу, какая гадость! – Оми явно не собирался марать руки об этого идиотского голубя, учитывая, что заряд в гранатомёте остался только один. Для Шульдиха.
- Блин, - Шульдиху ничего не оставалось делать, как защищаться и он достал свой девятимиллиметровый смитевессон.
- Ха-ха-ха! – сказал Оми – Тебе не победить меня! Готовься к смерти!
Шульдих не был ни пионером, ни самураем, но к смерти он был всегда готов, правда только не сегодня, когда жизнь была так прекрасна, а Кроуфорд, должно быть сейчас как раз отрезал свои брюки от сиденья стула, которое Шульдих утром вымазал клеем Момент.
Надо было что-то придумать, конечно, стрелять по подростку нельзя, Наги немца потом за это по стенке размажет, потому, что давно уже питает к белобрысому котёнку чувства далёкие от платонических. Поэтому Шульдих решил палить в воздух. Он хорошенько прицелился и выстрелил. Но Шульдих никогда не был хорошим стрелком, он промахнулся.
«Кркрхккр!» - были последние слова голубя-Нины, перед тем как она безжизненно начала падать на тело полковника Амлиша.
- Дичь! – зарычал Оми и совершив неимоверный скачёк, на лету поймал трупик голубя зубами и ускакал с крыши небоскрёба кормить своих бездомных кошек свежим мясом.

Базука с глухим грохотом упала на крышу и выстрелила, Шульдих тяжело вздохнул и приготовился к смерти. Однако в этот момент Сергей, пролетавший уже второй круг на земной орбите, пошёл на снижение и героически (хоть и против воли) принял на себя удар, предназначенный Шульдиху, после чего улетел обратно, покорять просторы космоса.
- Негодяй! – возопил тут же пришедший в себя полковник Амлиш – Ты убил Нину! Ты отправил Сергея на луну, а у него жена и двое детей в Волгограде остались! Ты ответишь за это!
И они вместе с Сильвией тоже покинули крышу. Шульдих ещё раз тяжело вздохнул, закурил и уселся на парапет, думая о своей несчастной судьбе. За что авторы фанфикшна вечно выставляют его несчастным героем, заблудившемся в чужих сознаниях, ангелом, с душой Мефистофеля, вынужденного зарабатывать на жизнь, торгуя своим телом – хотя на самом деле до того как попасть в Розенкройц он подрабатывал, торгуя сосисками на улицах Мюнхена, и закончил две школы общеобразовательную и музыкальную, последнюю, кстати, с золотым дипломом по классу балалайки. Долго бы ещё Шульдих сокрушался о своей жизни, но в этот момент к нему пришло осознание того, что он только что подстрелил ни в чём не повинное существо. Как говориться, беда не приходит одна и после всех мук, которые испытал немец, сражаясь за свою жизнь, у него так же начались ещё и муки совести.
Нина.... это невинное беззащитное, даже бессловесное создание, не причинившее никому вреда за всю свою жизнь. Шульдих мало её знал. Но в те редкие моменты, когда они встречались (чаще всего на тропе войны и один раз на кухне, когда Фарф отловил несчастного голубя и вознамерился сделать из него рагу), Шульдих видел, каким трогательным, несчастным созданием был этот голубь со светлой душой и такими умными, нечеловечески добрыми глазами. О доброте Нины знали все. Взять хотя бы тот случай, когда полковник Амлиш хотел выдрать Кроуфорда ремнём за непослушание, Нина села на плечо своему хозяину, нежно что-то курлыкая. Полковник вспомнил, что сегодня на нём нет ремня, и кожа на заднице Кроуфорда так и осталась девственно чистой. Да что там говорить, Нину любили все в Розенкройц и то, что Шульдих убил её, было больше чем убийство обычного голубя – он отнял у агентов Эстетов радость, тот небольшой лучик радости, света, теплоты, который несла им эта птица.

Шульдих схватился за волосы и решил броситься с небоскрёба, но передумал, надо было посмотреть, как там Бред уже отрезал свои брюки от стула или ещё нет.


Продолжение следует..... (может быть) Придя домой, Шульдих увидел, что его начальство уже отодрало свои брюки от стула и поджидает его на пороге гостиной, вооруженное мерзкой ухмылкой и автоматом Калашникова.
- Шульдих, молись – сказал Кроуфорд максимально вкрадчивым тоном, передёргивая затвор ружья.
Если бы раньше Шульдиха крайне позабавила такая его реакция, то теперь ему было уже всё равно, невинная кровь голубя на его руках забиралась под кожу и въедалась в самое сердце.
- Просто сделай это, Кроуфорд, хорошо? – он опустил голову и встал лицом к стене, закрыв глаза и подставляя СПИНУ ПУЛЕ! А НЕ ЗАДНИЦУ ЧЛЕНУ КРОУФОРДА, КАК МОЖЕТ БЫТЬ, НЕКОТОРЫЕ ПОДУМАЛИ!
- Молись, Шульдих! – рявкнул Кроуфорд – Я хочу, чтобы ты молился, когда я тебя убиваю!
- Ладно, - Шульдих вздохнул, в конце концов, чего ему стоит чуть порадовать начальство, раз уж пошла такая пьянка, - Отче наш...
- Не слышу. Громче, Шульдих. Громче!
- Сущий на небесах!
- Вот, уже лучше.
- Да святится имя твоё....
- БОГУ БОЛЬНО! – с этим воплем Фарфарелло набросился на Шульдиха и начал лупцевать ногами.
- Никогда не мог убивать безоружного, - всплакнул Кроуфорд, утирая слёзы платочком, - Бедный я.... Потише, Фарфарелло, пусть эта тварь помучается!
Но Шульдих и так уже мучался, он лежал, не двигаясь, с благодарностью принимая все побои, исходившие от Фарфа и думая о том, что Нина должно быть страдала не меньше...
- Хм, - сказал Кроуфорд.
- Хм, - сказал Фарф.
Они оба не любили, когда жертва не сопротивляется.

Шульдих очнулся в своей комнате, лёжа на кровати. За окном была ночь. Немец сел на постели, пытаясь вспомнить, последнее, что с ним происходило: яркий свет в глаза, его куда-то поднимают и он летит по воздуху в этом луче света и видит зелёные лица с большими чёрными глазами, а потом Малдер говорит Скалли – истина где-то рядом....
Хм, нет, не то... Нина. Он убил Нину!
Шульдих уже готов был разразиться потоком рыданий, но в этот момент дверь в комнату открылась и вошёл Наги. Шульдих забился в дальний угол кровати. Все знали, что не смотря на свои столь хрупкие размеры, мальчик владел дзюдо, айкидо, имел чёрный пояс по карате и на данный момент ходил на курсы по кикбоксингу. Всё из-за того, что Наги думал, будто на него готовиться покушение из-за того, что он потомок уже давно почившей в бозе императорской династии Мейдзи. «Гормоны. Пройдёт» - объяснил остальным ситуацию Кроуфорд, тем не менее, от ребёнка решили держаться подальше, даже Фарфарелло избегал встречи с ним после того, как Наги решил, что тому полезны электрические ванны и привязав ирландца к электрическому стулу, проводил через него ток, пытаясь установить какой-то там телекинетический щит. В итоге у Швартсов стало нормально ловить кабельное телевидение.
- Приветик, Наги, чего не спишь? – Шульдих решил, что пока звать на помощь рано да и если что, смерть его будет достойным и заслуженным возмездием за Нину.
- Кроуфорд орал, мы решили посмотреть, что происходит, - большие равнодушные глаза подростка не удостоили Шульдиха взглядом, изучая обои на стенах.
- Вы? Кто это вы?
- Я и Бред, - Наги указал взглядом на большого толи чёрного, толи серого кота, сидящего у него на руках, а может, это и не кот был, звуки он издавал странные.
- Бред? Прикольно! – Шульдих не смог не рассмеяться.
- Ты смеешься над моим котом? – глаза подростка впились в лицо немца.
- Э...э... да я не в том смысле, Наги, остынь!
- Тот тоже смеялась на ним. Знаешь, её тело до сих пор не до конца нашли, не хватает правой ноги и головы.
Шульдих напряжённо сглотнул, ну вот опять. Что за полоса невезения, ему явно судьба умереть в ближайшее время.
- Удар правой пяткой! – сказал Наги, демонстрируя Шульдиху удар правой пяткой.
- Наоэ, живо в свою комнату, тебе завтра в школу, - тень отца Гамлета возникшая на пороге приобрела черты Бреда Кроуфорда.
Подросток недовольно фыркнул, однако подобрал кота, который шипя и извиваясь уже полз по стене и ушёл к себе в комнату.
- Ты спас мне жизнь! – не без удивления заметил Шульдих.
- Я пришёл узнать... – начал Кроуфорд.
- Почему я сегодня не сопротивлялся, когда меня били? – тоном фаталиста докончил Шульдих.
- Каким клеем, сука, ты приклеил мои брюки к стулу, что их пришлось отрезать?
- Уходи, Кроуфорд, я не в настроении, - Шульдиху хотелось вырыть земляную келью прямо у себя в комнате и, забравшись туда начать молитвы и самоистязания за упокой безвинной души голубя-Нины.
- Хм, - Кроуфорд встал, повернулся и закрыл дверь в комнату. Сзади в дырке на брюках виднелись его большие семейные трусы в голубую полоску. Шульдиху стало нечем дышать, он понял, что сейчас случиться что-то страшное. Трусы вполне непрозрачно ему об этом намекнули.
- Что с тобой Шульдих? – Кроуфорд хмуро смотрел ему в глаза, прикидывая с какой стороны лучше на него наброситься и изнасиловать.
Это не ускользнуло от пытливого взгляда немца, кроме того, он помнил о знаке, который дали ему семейники Бреда.
- Тебе не понять...
- Мда? А ты попробуй, - губы американца изогнулись в саркастической усмешке, которая очень не понравилась Шульдиху.
- Понимаешь, Бредли в последнее время со мной твориться что-то странное. Это случилось с тех пор, как я убил Нину. Не боясь эскарпироваться, я должен признать, что как бы тривиально это не звучало, мне тревожит сам факт этого убийства. Я конечно понимаю, что подчас поступки человека продиктованы не рациональным началом ,а эмоциональным и даже не столько эмоциональным ,сколь инстинктивным, поэтому человек не может быть уверен в правильности того или иного своего поступка с самого начала его совершения. Это если разбирать этимологию... И конечно же сила позитивной мысли, разбивающая в прах легионы когнитивного диссонанса.... Я понимаю, у нас конечно с тобой дифференциация сознания....
- Много болтаешь, - в этот момент губы Кроуфорда накрыли рот Шульдиха и они слились в страстных объятиях, упав на кровать.
Женский голос из советской кинохроники за кадром: Крепнет дружба между двумя братскими народами американским и германским!

На следующее утро Шульдих сидел на кухне в ещё более мрачном расположении духа и, подложив под себя левую ногу, продолжал надуваться кефиром.
На кухню вошёл Наги, и с помощью телекинеза начал варить себе геркулесовую кашу.
- Геркулес укрепляет мускулатуру, закаляет характер и так далее, - объяснил он свои действия холодильнику.
- Йо, Наги, чего встал так рано? – поинтересовался Шульдих.
- Вы с Кроуфордом орали прошлой ночью, мы решили встать пораньше и узнать, что происходит – мальчик не удостоил немца взглядом, продолжая готовить кашу.
- Вы? Опять вы?
- Да, я и Фарф, - Наги указал взглядом на большого толи чёрного, толи серого кота, сидящего у него на руках, а может, это и не кот был, звуки он издавал странные.
- Фарф? Но вчера он ведь был Бредом! – удивился Шульдих.
- Его зовут Фарф. – подросток посмотрел на Шульдиха, явно думая, чем бы в него таким запульнуть.
- Да, нет, я то что.... – Шульдих попятился и столкнулся с Кроуфордом, который заходил на кухню в своём обычном костюме и как ни в чём не бывало, хмуро оглядел их подозрительным взглядом
– Чем это вы тут занимаетесь?
- Да, мы тут погоду обсуждаем, - Шульдих пытался протиснуться мимо начальства, чтобы как можно скорее оказаться в безопасности у себя в комнате. Однако американец явно как-то не так расценил этот жест.
- Ммммм... ночи тебе было мало? Ещё хочешь? – прошептал он на ухо своему коллеге.
Шульдих остро почувствовал, как семейники Кроуфорда снова подают ему отчётливый сигнал.
- Да я не....
- Наги, марш в школу! – Кроуфорд едва ли не пинком выставил мальчика из кухни, после чего швырнул Шульдиха на кухонный стол и начал избавлять от одежды. И тут до немца вдруг дошло.
- Кроуфорд.... ты что, гей?

«Москва! Мы своих провожаем питомцев, сыновей, дочерей! Долетайте до самого солнца! И домой....» - пел Сергей, отстыковываясь от космической станции и беря курс обратно на Токио.

У Наги пропал кот. Ну, естественно. Рано или поздно, это должно было случиться – думал Шульдих, будь он сам на месте кота, он бы драпанул ещё в первый момент, как только попал к Наги.... С другой стороны, вероятно, тогда бы такой возможности не представилось. Мальчишка повсюду таскал с собой своего любимца, отказываясь расставаться с ним даже во время миссий и сна, все действия совершая телекинезом. Шульдих думал, как же тогда Наги онанирует. Возможно в этом и заключалась тайна побега несчастного животного, однажды Наоэ не выдержал и кот умудрился сбежать. Впрочем, все свои соображения по этому поводу Шульдих решил держать при себе, слава Богу, мальчишка не был телепатом, в противном случае, участь Тот показалась бы немцу крайне завидной. Мальчик ходил мрачнее тучи и на глаза коллеги показываться ему боялись, впрочем, вечером, Бред всё же рискнул узнать, будет ли тот ужинать.
На следующее утро, Кроуфорд собрал остальных на кухне и сказал, что теперь они займутся поисками нагиного кота. Не смотря на то, что у американца во рту не хватало нескольких зубов, он довольно неплохо сумел обозначить сроки задания: Нефедленно, шышро, шешащ, фшеша, ФИВО ФОШЛИ ИШАТЬ КОША, УШОДЫ! (Немедленно, быстро, сейчас, вчера, ЖИВО ПОШЛИ ИСКАТЬ КОТА, УРОДЫ! Прим. Переводчика) – и слегка смягчившись добавил – Вошмёше шашину Шульдиша.....
Фарфарелло с Шульдихом поёжились и пошли в гараж исполнять приказ. Как-то раз их начальство решило выпендриться и заявило, что теперь мода на русское ретро, в результате чего на каком-то аукционе, место которого Кроуфорд сообщить отказался он приобрёл за бешенные деньги русскую машину «The porozhes» шестьдесят второго года выпуска. Машинка была местами некогда ярко, теперь бледно салатового цвета, иногда даже заводилась, издавала такие выхлопные газы, что все недруги умирали и требовала ежедневной заправки керосином (что делать, модель была раритетная). После её покупки Шварц два месяца сидели на гороховом супе и подрабатывали, моя посуду в ресторанах.
Но Кроуфорд был в восторге, забрав Мерседес Шульдиха и пересадив того на русского железного коня (к тому времени, когда они расплатились за машину, мода на русское ретро уже прошла), поэтому Шульдих научился ходить пешком и в свободное от работы время осваивал двухколёсный велосипед. Что очень пригодилось, потому, что когда через четыре часа машина, отказалась заводиться окончательно, они отъехали от дома метра на три. Шульдих сказал непереводимое немецкое ругательство, вытер с лица пот, почерневшей от масла и копоти банданой и пошёл в гараж за велосипедом. Водрузившись на него и усадив ужравшегося керосином и видевшего цветные феерические сны, Фарфарелло на багажник, немец наконец тронулся в путь.
Они ехали по улице и глядя в разные стороны звали кота, точнее звал Шульдих, Фарфарелло тихо посапывал на багажнике, уткнувшись немцу в спину и судя по тому ,как там стало мокро, пускал керосиновые слюни.
- Кис-кис-кис-кис! Чёрт! Как тебя там?! Бред, Фарф! Блин... – Шульдих чертыхался, но не оставлял своих попыток. Нельзя сказать, что они были совсем безуспешными, каждый раз слыша своё имя, Фарфарелло открывал один глаз (тот, что под повязкой) и тыкал Шульдиха в спину стилетом, в знак того, что он тут. Кроме того, иногда псих приходил в себя и рассказывал о дивных, сказочных животных, которые их окружали, но которых Шульдих почему-то не видел: одно, как жёлтый огненный лев, другое вол, исполненный очей, с ними золотой орёл небесный, чей так светел взор не-за-бы-ва-е-мый! Зато коты от них шарахались да и вообще их было довольно мало и все какие-то непохожие на нагиного.
Наконец, к вечеру Шварцы заехали в какой-то совсем незнакомый, обветшалый район Токио, где было не понятно, помойка ли это или всё же жилой квартал. Местечко казалось совсем вымершим. Фонари не горели, а время шло к одиннадцати. Шульдих огляделся, пытаясь понять, где это они находятся.
- Хм... в этом квартале я точно ещё не был, – подумал он вслух.
- А вдоль дороги мёооооортвые с косами стоять и тишина! Га-га-га! – громко заржал Фарф ему в самое ухо, брызжа слюной, после чего опять вырубился.
От неожиданности немец врезался в столб. Переднее колесо велосипеда ухнуло и отвалившись, покатилось за горизонт. Шульдих посмотрел ему вслед, пнул Фарфарелло, видя, что ирландец не приходит в себя взвалил его себе на закорки и чёрно матерясь, отправился дальше.
- Кис-кис-кис-кис-кис.... Б***ская жизнь....Шульдих. сделай то, Шульдих, сделай это!....Киса-киса-киса! Говнюк Кроуфорд! Пошлю тебя нах**.... Бред, Бред, Бред, кис-кис-кис! Ублюдки! Все ублюдки! Говорила же мама, учись хорошо, поступай в институт ,так нет же... Как м***к, жизнь просссал....Кисискискискискискис! Фарффарффарффарф! Пидор неудобный, б***ь, Кроуфорд! Надеюсь, ты это.... ФАРФ, С**А, КОНЧАЙ ТЫКАТЬ СТИЛЕТОМ В СПИНУ!
Коты и местные аборигены в страхе попрятались по домам.

В это время Кроуфорд уже вернулся от дантиста и сверкая новыми зубами (шестью фарфоровыми и одним золотым, плюс оставшимися своими), решил посмотреть телевизор. Спутниковое телевидение, которое стало хорошо показывать после кульбитов его подчинённых с электрическим стулом, открыло новый эротический канал, который лидер Шварц решил оценить с точки зрения специалиста.
В это время там шёл какой-то жуткого качества голубой порно-фильм с диким садо-мазо.
- СДЕЛАЙ МНЕ БОЛЬНО!!!!! – орал субтильного вида, тощий блондин, привязанный за одну ногу к батарее, а за другую к люстре, корча страшные рожи и пытаясь выдать, страдание от боли, за неземное наслаждение.
- Да, да, сейчас, любимый! – вторил ему сального вида жирдяй с отвисшей волосатой грудью, которую оператор почему-то очень любил снимать крупным планом. Он брал в руки железную трубу и принимался лупить своего возлюбленного в таком любовном угаре, что тело последнего буквально содрогалось от гулких ударов трубой по нему.
- Да, да, вот так! Оооо....как мне нравится...уууууу.....
- Ага, а как тебе это, моя конфетка? - (бум-бум!)
- Дааааа.... хорошооооо....

Кроуфорд чуть не проглотил вставные зубы и от греха подальше решил переключить канал, но тут лицо блондина, выхватили крупным планом и один фарфоровый зуб всё же проскочил в горло лидера Шварц. Выплюнув его и ещё раз посмотрев в экран, Кроуфорд пробормотал, «какого там делает этот вайсс?...», недобро усмехнулся и сделал телевизор погромче.

«Тёёёмная ночь.... только пули летят....чё-то там....» - мычал Шульдих, привалившись к стене одного из полуразвалившихся домов и куря очередную сигарету. После почти одиннадцати часов поисков, они не нашли Нагиного кота, раздолбали велосипед и сами потерялись. Шульдих пробовал звонить Кроуфорду, но тот не подходил ни к одному из телефонов, а потом у немца села батарейка. Он поплакал и решил заночевать здесь, всё равно без кота им с Фарфом лучше было домой не возвращаться.
«И в холодной землянке тепло...чё-то там, чё-то там...» - немец плохо знал русский язык. В это время ему в бок снова ткнулся стилет и круглый жёлтый глаз Фарфарелло, не спрятанный под повязкой, тупо на него уставился.
- Ну, чё, нашли кота-то?
- Отъе**сь Фарфарелло, и без тебя тошно.... – вздохнул Шульдих, он жутко хотел есть. И пить. И кстати под бочёк Кроуфорда тоже было бы неплохо (раз Сильвия ему отказала, Шульдих решил стать законченным пидарасом.... ну, да, да...давайте, кричите «ура!», яой уже давно свершился...)
- Ну, значит, плохо искали – философски заметил Фарфарелло.
- Заткнись и спи.
Псих пожал плечами, и снова привалившись к плечу немца, засопел, как самовар. Вскоре и самого Шульдиха начало клонить в сон, он закрыл глаза, уронил голову на грудь и отрубился. Во сне ему явился Нагин кот, он ходил вокруг дуба, то в право, то влево и рассказывал изумительные сказки, про то, как будет Шульдиху счастье, будет ему богатая вдова, с виллой на Корсике, будет он лежать на пляже среди других девушек в бикини, будет ему машина, маникюр, педикюр и кресло с вибромассажем. Все эти розовые мечты немилосердно прервал жуткий грохот. Заспанные Шварцы вскочили и начали озираться. Улица была пуста, и всё так же не было никаких признаков жизни. Возможно, уже не было.
- Показалось? – предположил Фарфарелло.
- Если бы одному тебе, я бы поверил! Но я НЕ ПСИХ! – взвизгнул Шульдих.
Ирландец на всякий случай решил забрать у него пистолет. От греха подальше, а то уже одного голубя он тут подстрелил.
- Нина! – вопреки обычному, Шульдих залез в голову к Фарфу и прочёл там эту мысль, - Я убил Нину! Фарфи, понимаешь?!
- Понимаю... – кивнул Фарфи -Я тоже её убил....
В этот момент раздался новый взрыв, похоже, где-то в конце улицы.
- Так.... сейчас я узнаю, кто это мне спать не даёт... - Шульдих засучил рукава и самым решительным шагом, на который только был способен его вестибулярный аппарат, направился в сторону дымящегося дома, судя по всему, недавно взорванного, - и кому-то, ой, кому-то яйца оторву!
Фарфарелло вздохнул, отшвырнул за ненадобностью пистолет и пошёл за немцем.

Конечно же, тратил нельзя смешивать с диоксидом натрия, как Оми мог забыть?! В общем, он забыл....
Неважно! Всё равно после такого ба-бах!, Кен не мог выжить. Цукиёно высунул голову из своего «скворечника», и посмотрел вниз. Кен был жив.
Если бы автор был Мобиусом, он бы долго рассказывал вам, как именно Оми изготавливал взрывчатку, что сподвигло его на этот шаг, как он с непроницаемым лицом скинул её на Кена, который его досталдосталдостал, как Кена разорвало бы на куски, как кишки вываливались бы из его живота, как половина черепа скакала по асфальту.... но автор куда как менее гениален, чем Мобиус, поэтому этого всего тут не будет. И вообще, Кен был жив. Потому, что это Кен. И потому, что жалко убивать героев, их всё равно потом убьют, пусть живут пока.
Так вот, дубль три: Кен был жив. И он совсем не обиделся на Оми, потому, что был пацифистом, странствующим философом и недавно принял буддизм. Вследствие чего, от его прежнего прикида осталась только вылинявшая порыжелая куртка, под которую он намотал на себя оранжевую простыню, да кроссовки на ногах, потому, что они не снимались. А ещё Кен был лыс, что ему, кстати, очень шло. Хм, - подумал Оми и сбросил на Кена ещё одну порцию взрывчатки, но Кен опять не обиделся, он стоял и продолжал улыбаться Цукиёно, как ни в чём не бывало.
- Так значит, ты не хочешь вернуться в Вайсс, да, Оми-тчи?
- Отп***сь! – рявкнул бывший бомбеец, у него начала кончаться взрывчатка.
- Не думай, мы больше не убиваем людей! Я вот цветочки выращиваю и отдаю деньги на благотворительность, Ёджи в кино снимается, а Айя-кун, после того, как его сестра вышла из комы, ищет себя в этой жизни! Мы ведь просто остались друзьями и ты наш друг, Оми-кун! Вернись к нам! Мы по тебе скучаем!
- Имел я вашу чёртову компашку! – у Оми ещё оставался резерв на всякий пожарный.
БА-БАХ! Улицу разворотило окончательно, только скворечник выстоял и Кен продолжал проповедовать на руинах.
- Так вот сейчас я яйца.... – у Шульдиха отвисла челюсть.
- Кому? Этому то? – Фарф тыкнул пальцем в Оми – Они ещё не выросли, пару лет подождать придётся.

- Ой, Оми-кун, смотри, это Сюрудиххи и Рафаэлло! – обрадовался Кен, - Они тоже за тебя волнуются! Это так.... так.... клёво!
Тут «Сюрудиххи» вспомнил КАК он ненавидит японцев, только они умудрялись произносить его имя на финский лад, как Кюссики и Анники. Он полез за пистолетом и тут вспомнил, что псих его забрал.
- Фарф, отдай мне пушку, - промурлыкал немец, широко улыбаясь, входя в образ демонического рыжеволосого убийцы с дьявольской улыбкой, за который его так любили девочки пубертатного периода развития. (Он долго репетировал это выражение лица перед зеркалом)
- Возьми, там где-то валяется – пожал плечами «Рафаэлло», указывая на кучу камней, земли и обломков асфальта, которая когда-то была улицей.
- Ну, хорошо, - прошипел Шульдих – тогда я вам спою! Го бах коль вальд! Лав ми тил дед! Гуд бай май френд! Ай фил Ё ПЕН! Гуд бай ё сак! Ай шов ёоу пикс! Гут бай фреш крос! Гет хайд, гет хот!
- Хари-кришна-кришна-кришна! – подпел Кен.
Оми был умный, он уполз в скворечник. Коты жалобно мяукали и жались по углам. А Фарфарелло сошёл с ума, но быстро пришёл в себя.
- Так что там с носками? – не понял он.
- Попрощайся со своими носками! Такая у меня кровожадная песня! – с гордостью объяснил Шульдих – И между прочим, мой сейю озвучивал кого-то там в «Мальчике-мармеладе»!
- Уууууу.... – позавидовали все остальные.
Шульдих возгордился, но гордость его длилась недолго, потому, что Фарфарелло начал сипеть и тыкать пальцем в руины улицы.
Фарфарелло: Снег... Я вижу снег....Где это?!.... Это.... Альпы?....Если так....
Шульдих: Вот придурок, это не Альпы, это опять Фарблос пришли, видишь, мы опять говорим построчно!
Фарфарелло: Ааааааа!!!!!!!!
Шульдих: вот и я говорю, полная п***а.....
[появляются Фарблос]
Сергей: Аааааа!!!!
[Вокруг него всё взрывается, и женщина взлетает в воздух.]
Сильвия: Аааа!!!
Шульдих: Это не женщина! Это Сильвия летит к нам!
Сергей: Нннн.... Аааа!!
Оми: Чё за базар тут происходит?
Кен: Это же цирк! Цирк приехал! Ура!
Амлиш: Хмм... Это был душераздирающий момент, не так ли, Нина?
Фарфарелло: Какая ещё Нина?
Шульдих: Эээээ.... Если Вы забыли.... я её убил....
Амлиш: Ты идиот, Шульдих! Я ведь слепой и этого не видел!
Шульдих: Ооо....
Сильвия: В жилах этой женщины [указывая на Оми] течёт кровь нескольких поколений ведьм. Они незаметно прибрали к рукам наследство европейских евреев, доводя глупых мужчин до безумия и обрекая их на смерть. [смотря на Кена]Значит, ты собираешься стать одним из них?
Кен: Чё?
Шульдих: Она спрашивает, собираешься ли ты стать европейским евреем?
Кен: Э... нет... то есть, я не знаю....
Амлиш: Слова человека, ослеплённого любовью. Твой сияющий свет - не более чем заурядный костёр!
Кен: Эй! Я вас не оскорблял, да?!
Оми: Какого лешего тут происходит?
Фарфарелло: Мой союзник – заснеженные Альпы!
Кен: Нам нужно подкрепление....
Голос с фонаря: Я здесь, Кен!
[все поворачивают головы, и видят Айю (Рана) Фудзимию, стоящего на фонаре, в развивающимся плаще]
Шульдих: Хоть что-то весёлое за целый день....
Монолог Айи: Любовь – Некоторые называют любовь самой прекрасной вещью. Ха, не будьте смешными. Красота – не более чем маска. Под слоями страстной любви лежит грабительская жадность, гложущая в бесконечном мраке. Она порождает тщеславие, зависимость, она беременна ненавистью. Невежды верят в такую вещь, как Любовь. Но я... я не верю в любовь... не в "любовь"...
Сергей: Какой клёвый....
Фарфарелло: А что это с ним?
Ёджи[кидаясь в Айю камнями, пытаясь сбить его с фонаря]: Он в последнее время очень полюбил лазить по крышам, стенам, фонарям, деревьям...
Шульдих: да, ну?
Ёджи: Ага.... видел бы ты, как он вчера залезал на Сакуру....
Шульдих: Я спрашиваю, что ты тут делаешь?
Ёджи: я только что освободился со съёмок ,не смог приехать раньше и вообще, я вам помогать не буду, у меня всё тело болит! Поэтому я прислонюсь к фонарю, и буду патетически наблюдать за битвой!
Айя:[поёт опенинг Monochrome ni Somari-yuku Machi]
Сильвия: Смотрите, Фарфарелло что-то поднял!
Амлиш: Это анти-артиллерийские ракеты!!
Шульдих: Фарф, ты что сдурел?!! А ну, брось немедленно!
Фарф: Ладно.... [бросает ракеты, раздаётся жуткий взрыв, всех разбрасывает в разные стороны, после того, как дымовая завеса рассеивается, Фарфарелло лежит на спине, Шульдих лежит на Сильвии, Ёджи лежит на Сергее, полковник Амлиш на земле, Кен лежит под фонарём, Айя всё так же стоит на фонаре, Оми с кошками продолжает сидеть в скворечнике]
Шульдих: ммммм....Сильвия, ты всё ещё выглядишь классно в этом китайском прикиде.... Даже не смотря на то, что не снимаешь его уже лет десять....
Сильвия: Слезь с меня, извращенец! Ты так и не научился делать девушек счастливыми!
Шульдих: Ну и что, я теперь пидарас! Больно надо! [слезая с Сильвии]
Фарфарелло: Небо над Аустерлицем.... Прекрасное, равнодушное, голубое небо над Аустерлицем....
Ёджи[слезая с Сергея]: Сейчас ночь вообще-то...
Сергей: И кто разрешал тебе слезать?
Ёджи: обратись по этому вопросу к моему менеджеру!
Кен: А у меня взрывом кроссовки с ног сорвало! Чудо!
Амлиш: В общем, пора с вами разделаться! Вперёд, Сергей!
Сергей: я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк! Рррррррр! [косясь на Ёджи]Мммммм.....
Ёджи: ты кого, скотина, свиньёй назвал?
Сергей: я видел фильм с твоим участием и знаю, что тебе это нравится!
Шульдих: Оми, у тебя не будет телефона?
Оми: а зачем тебе?
Шульдих: Хочу сказать Кроуфорду, что нам нужна помощь!
Оми: У меня есть голубь, можно его послать с запиской.
Шульдих: Ну, давай....
[Из скворечника вылетает Нина]
Шульдих: Нина!
Сильвия: полковник Амлиш, тут Нина!
Оми: Стой! Я ещё не привязал к тебе записку!
[Нина подлетает к Амлишу и садится на его плечо]
Шульдих: УУУ!!! Предательница! А я ещё жалел, что убил тебя!
Оми: За то, что я вернул вам Нину, вы должны дать Сюрудиххи телефон!
Амлиш: Ха-ха-ха! Молодец, Нина! Как ты их обманула и втёрлась к ним в доверие! Теперь вы у нас в руках! Ха-ха-ха!
[Нина радостно гукает и срёт на плечо полковника Амлиша]
Шульдих: дайте телефон....
Амлиш: Ладно! [протягивает ему телефон]
Шульдих[набирая номер дрожащими пальцами]: алло, Бред, это я.... Да...мы тут влипли в ситуацию.... в общем, здесь Фарблос и Вайсс в полном составе, я тут буквально один, Фарф контужен....
Фарфарелло: Салли... Я вижу, Салли. Ребёнок... Салли. Ребёнок, Салли. Взрослая, Салли... Я вижу всё о Салли!
Шульдих: Мда.... контужен.... а? что?.... нет, кота не нашли....
[Кроуфорд въезжая вместе с Наги на “the porozhtse”, врезается в столб]: Я это всё предвидел, поэтому выехал заранее.
Шульдих: А что с твоей машиной?
Кроуфорд: Наги разнёс её вместе с гаражом и домом, поэтому теперь мы – бомжи. Ничего не осталось, кроме счетов в швейцарских банках. А где эти банки зарыты, даже я не знаю, потому, что приказал Фарфу от них избавится, потому, что мы не платили за электричество вот уже два года.
Шульдих: Was? Бомжи?....
Наги: Где мой кот?
Сильвия: [гораздо более страстно, чем Наги] Ммм... Кроуфорд... Сколько лет прошло с тех пор, как мы вдвоём останавливались в этом домике в Швейцарии?
Шульдих: Домике в Швейцарии?
Кроуфорд: Хмм. Если это можно так назвать.
Шульдих: что?
Сильвия: Что значит, можно так назвать?! Разве ты не помнишь, как мы занимались этим двое суток на пролёт, после чего ты стал импотентом и из-за этого обещал на мне жениться????!!!!!
Шульдих: Что?! Чёрт, ты тоже спал с Сильвией?
Кроуфорд: Гхм....
Сильвия: Не отнекивайся Кроуфорд! Ты говорил, что любишь меня!
Айя: Любовь, предназначенная судьбой. Влюблённые связаны вместе до своего рождения. Это сладкая искушающая иллюзия. Абсолютно случайная встреча – вот реальность. Если есть соединение, то есть и разделение. Разве всё это не так? Поэтому, я не поверю. Ни в Судьбу, ни в любовь.
Шульдих: Заткнись! Что значит, любишь её?!
Сильвия: Да! Ты говорил, что не можешь без меня!
Кроуфорд[сверкая очками, с истерическими нотками в голосе]: Любовь, любовь! Нету её! Нету! Есть только секс! Секс! СЕКС!!!! Ха-ха-ха!
Шульдих: ЧТОООООО???!!!
Сильвия: ЧТОООООО????!!!
Шульдих: какого чёрта, Кроуфорд!?!!! Когда ты раздвигал мне ноги, ты говорил, что меня любишь!!! Мать твою! Я тебе кто вообще! Моя попранная девственность! Я задницей рисковал ради тебя! А ты....! Ты! Ты использовал меня! Ты просто.... ты....ты негодяй! Ты меня обманул! Ты говорил, что любишь!..
Айя: Любовь....
Шульдих: Заткнись! Кроуфорд! Я тебя ненавижу! Ты сволочь!
Амлиш: Ха-ха-ха! Какая трагедия!
Оми[паля по нему из базуки]: Замолкни, идиот, мы слушаем!
(Остались от Амлиша рожки да ножки.... да, Нина...)
Сильвия: Они убили полковника Амлиша! Бей гадов!
Сергей: Ааааааа!!!!
Ёджи: Как ты меня достал, упырь! [начиная сражаться с Сергеем]
Сильвия[Кроуфорду]: а ты!.... ИЗМЕННИК! Кия!
Шульдих: Не трожь! Он мой! Он прикрывался любовью....
Айя: любовь....
Кен: Айя, короче уже!
Айя: Такатори! Шине! [прыгает с фонаря, погребает под собой Сильвию]
Сильвия[выползая из-под Айи]: да, вы, чё, сдурели? Эта вша в скафандре даже Нину под собой не погребёт! Сколько в тебе килограммов, мальчик?
Айя: Хм.... я подумаю над этим....
Наги: удар левой пяткой!
Сильвия: ааааа!
Сергей: аааааа!
Ёджи: Это если кто не понял, мы, типа их убили!
Шульдих: чёрт! А я никого не убил! Так.... хм..... – оглядываясь – О! Нина! Интересно, как она в прошлый раз выжила, когда я в неё стрелял?

- Боже, ну кто тебе доверит настоящие патроны, Шульдих? – вздохнул Кроуфорд, поправляя очки – Я всегда заряжаю твой пистолет холостыми....
- Вот блин! – от расстройства, Шульдих поднял с земли камень и зашиб им несчастную Нину – Ура! Попал!

Когда тушка голубя с глухим стуком упала на землю, скворечник Оми не выдержал и развалился. Цукиёно оказался на земле посреди обломков своего пристанища вместе с кошками, которые разбегались в разные стороны.
- Реджи! – обрадовано воскликнул Наги, хватая в охапку большую болотно-зелёную игуану, - Вот где ты был.... «Хе-хе-хе!»
- Хай, кто-то оставил его под столбиком моего скворечника, он так жалобно...ээээ...мяукал, что я не мог его не оставить.... – кивнул Оми, мило улыбаясь, - так это твой....гхм...кот?
- Да, его зовут Реджи, как мило что ты его нашёл, - улыбнулся ему Наги, отшвыривая игуану куда подальше и сокращая расстояние между собой и Оми до пары миллиметров – Никогда не прощу того, кто у меня его похитил....
- Эй! Ты чего пинаешь животное! – возмутился Шульдих – Мы его искали между прочим!... хотя, похоже, в этом была наша роковая ошибка....
- Мой дух не так силён и не так крепок, потому, что тело моё не так крепко, как у Такатори Реджи.... – рассуждал вслух Айя.
- Кстати, мне предложили контракт в Голливуде – вспомнил Ёджи.
- А я давно мечтал уехать в Тибет и вот теперь уезжаю! Насовсем! С новым Годом! – сказал Кен и как был, босой заковылял в неизвестном направлении.
- Холодное, равнодушное голубое небо над Аустерлицем.... Думаю. Мне пора лечится, завязывать с керосином и посвятить себя Богу – вздохнул Фарфарелло, снимая повязку и вставая с земли – Начну писать стихи и уеду в Зимбабву миссионером.
- Между прочим, Шульдих, мои трусы тебе кое о чём намекают, - заметил Кроуфорд, поблескивая очками.
Шульдих вздохнул и перестал сопротивляться судьбе.

Тем ранним весенним утром пути участников Вайсс и Швартс навсегда разошлись.

Пи. Эс.
Ёджи сейчас снимается в Голливуде, но если вам ещё нет восемнадцати, я не буду рассказывать вам о его фильмах. Неизвестно, дошёл ли Кен до Тибета, но судя по тому, как настойчиво оттуда рвётся Далай-лама, видимо, дошёл. Наги и Оми отстроили себе новый скворечник и открыли под ним зоомагазин, в следующем году они намерены расширить дело и отправится в свадебное путешествие. Айя занялся сумо и на данный момент является бойцом элитного дивизиона Макуноодзи, он счастлив и готовится к чемпионату мира в тяжёлом весе. Фарфарелло работает в миссии ООН в Кении, недалёко от Сомали. В прошлом году у него вышел сборник стихов. Позволю себе привести пару строк из его произведений: «Славлю перец – в зерне и в пыльце, всякий: чёрный – в багряном борще, как бесёнок в багряном плаще; красно-огненный – в красном словце. Славлю перец во всём вообще». Шульдих и Кроуфорд поселились в том самом домике в Швейцарии, где воздух прозрачен и чист и настоящие швейцарские бобры долбят по спинам настоящих швейцарских коров, чтобы получить из них настоящий швейцарский шоколад. В этом райском местечке Шульдих долго убеждал своё бывшее начальство, что любовь, она есть, и начальство в итоге согласилось. После всего пережитого Шульдиха больше никогда не мучили угрызения совести. А из Нины набили чучело, которое и сейчас можно лицезреть в музее школы Розенкройц. Будете там проездом, обязательно обратите внимание.