кровавый бишонен
14
НЕКРОЛОГ.
А на дорогах всё те же трамваи, всё те же машины и пешеходы ждут зелени в блестящих зрачках светофоров. Всё те же проспекты и люди, и земля под ногами и мягкость травы, остужающая огонь сигареты. И шёпот листвы, и цветение, и зелень, и пение птиц, рёв моторов, людские крики. И тебя здесь нет. Почему-то после твоей смерти я стал больше внимания обращать на природу. Меня стал волновать послезакатный вечер поздней весны и этот странный застоявшийся воздух, пахнущий ночной свежестью и цветами. Взбудораженный я могу часами сидеть на скамейке в каком-нибудь парке, курить и заворожено смотреть в одну точку, ожидая тебя. И чего я жду до глубокой ночи? Ты ведь никогда не любил парки. Темнеет, все спят давно, а я всё жду, жду, постукивая от холода зубами. И целуюсь только с сигаретой, дожили, да? Поверить не могу, что ты не видишь этого чернильного неба, огромного, растворяющего в себе, куполом нависшего над парком, и словно тушью, обведённых чёрным листьев, и эти тёмные аллеи, только летом такие таинственные, зовущие. Я стал романтиком, представляешь? Однажды ночью я устану сидеть на скамейке и медленно сползу на гравиевую дорожку под ней, лягу на бок и сосредоточусь на мелких камешках, впивающихся в щёку. И никто меня не одёрнет. И это понимание, оно страшнее всего, наверное, это и есть одиночество. И я продолжаю улыбаться, сидя, почти безучастно наблюдая, как идёт трещинками моя маска. Я, наверное, смог бы уйти за тобой, забрав свои крылья из ломбарда, но ноги уже так прочно в земле завязли, что остаётся только сидеть и подолгу пялиться в это чёртово бескрайнее....
Стоп.
Тебя не стало на закате, когда солнце загоралась на крышах домов, плавя блестящий метал, стеклянные углы хайтека, на верхушках небоскрёбов, машины на стоянке, где мы поджидали «объект». Вокруг всё было багрово-оранжевое в туманящем мареве майского лета. Жарко.... И я снял бронежилет, откинув его куда подальше. Ты хмурился, но промолчал, похоже, ловя видение. И всё было хорошо и глупо-весело, как обычно: шальная перестрелка и кровь, не успевающая остывать на горячем асфальте.
А потом тебя поцеловала пуля. Обжигающе, страстно, резко, туда, куда любил целовать тебя я: внизу шеи, у самого верхнего позвонка. Я обожал вгрызаться в это место зубами, облизывая языком, слушать твоё довольное «мммм....», зная, что ты закрыл глаза и слегка улыбаешься. Следующая пуля пробила нежную мочку уха. А дальше они накинулись на тебя, как рой пчёл, зло, беспричинно кусая, заставляя твоё тело биться в конвульсиях. Всего их было двадцать четыре. Я стоял в этот момент рядом с тобой, на том месте, куда изначально летели пули, смотрел в твои расширившиеся глаза, стоял, скованный асфальтом, не в состоянии пошевелиться. Ты смотрел на меня, и наверное, хотел сказать что-то, но три секунды, отпущенные нам истекли твоей кровью, вместо слова, послышалось только «бульк» и из твоего рта потекло это красное... страшное... Ты начал оседать. В этот момент асфальт отпустил меня, и я успел подхватить твоё пустое тело. «Наги! – заорал я – НАГИ!!!!!»
Якудза решили устроить на нас засаду.
Меня раскатало по асфальту. Твоё тело было таким тяжёлым, просто неподъёмным, я прогибался под его весом, никак не в состоянии заставить себя распрямиться. Наоэ и Джей перебили всех гангстеров, а я всё сидел. Я всё сидел, кажется уже в каком-то помещении с белыми стенами – в морге, потом стоял дома у холодильника, пил томатный сок, потом помню, как прощально наклонялся над твоим гробом. Поверх тебя насыпали такую чёртову прорву земли. А потом я повесился.
В тот момент я думал о том, что не знаю, как жить дальше.
В тот момент я думал, что резко преодолею все километры боли.
И ничего не изменилось. Всё те же трамваи, машины и пешеходы и я здесь. А ты там, Бог знает где, и точно так же далеко. И мне хочется кричать, разрывая горло на ошмётки, но горла у меня нет. Ничего у меня теперь нет. И остаётся только сидеть вот так в парке на скамейке, курить такие же несуществующие, как и я, сигареты и ждать, что однажды ты придёшь полюбоваться вместе со мной красотой ночного летнего неба, пока лето ещё не кончилось.
НЕКРОЛОГ.
А на дорогах всё те же трамваи, всё те же машины и пешеходы ждут зелени в блестящих зрачках светофоров. Всё те же проспекты и люди, и земля под ногами и мягкость травы, остужающая огонь сигареты. И шёпот листвы, и цветение, и зелень, и пение птиц, рёв моторов, людские крики. И тебя здесь нет. Почему-то после твоей смерти я стал больше внимания обращать на природу. Меня стал волновать послезакатный вечер поздней весны и этот странный застоявшийся воздух, пахнущий ночной свежестью и цветами. Взбудораженный я могу часами сидеть на скамейке в каком-нибудь парке, курить и заворожено смотреть в одну точку, ожидая тебя. И чего я жду до глубокой ночи? Ты ведь никогда не любил парки. Темнеет, все спят давно, а я всё жду, жду, постукивая от холода зубами. И целуюсь только с сигаретой, дожили, да? Поверить не могу, что ты не видишь этого чернильного неба, огромного, растворяющего в себе, куполом нависшего над парком, и словно тушью, обведённых чёрным листьев, и эти тёмные аллеи, только летом такие таинственные, зовущие. Я стал романтиком, представляешь? Однажды ночью я устану сидеть на скамейке и медленно сползу на гравиевую дорожку под ней, лягу на бок и сосредоточусь на мелких камешках, впивающихся в щёку. И никто меня не одёрнет. И это понимание, оно страшнее всего, наверное, это и есть одиночество. И я продолжаю улыбаться, сидя, почти безучастно наблюдая, как идёт трещинками моя маска. Я, наверное, смог бы уйти за тобой, забрав свои крылья из ломбарда, но ноги уже так прочно в земле завязли, что остаётся только сидеть и подолгу пялиться в это чёртово бескрайнее....
Стоп.
Тебя не стало на закате, когда солнце загоралась на крышах домов, плавя блестящий метал, стеклянные углы хайтека, на верхушках небоскрёбов, машины на стоянке, где мы поджидали «объект». Вокруг всё было багрово-оранжевое в туманящем мареве майского лета. Жарко.... И я снял бронежилет, откинув его куда подальше. Ты хмурился, но промолчал, похоже, ловя видение. И всё было хорошо и глупо-весело, как обычно: шальная перестрелка и кровь, не успевающая остывать на горячем асфальте.
А потом тебя поцеловала пуля. Обжигающе, страстно, резко, туда, куда любил целовать тебя я: внизу шеи, у самого верхнего позвонка. Я обожал вгрызаться в это место зубами, облизывая языком, слушать твоё довольное «мммм....», зная, что ты закрыл глаза и слегка улыбаешься. Следующая пуля пробила нежную мочку уха. А дальше они накинулись на тебя, как рой пчёл, зло, беспричинно кусая, заставляя твоё тело биться в конвульсиях. Всего их было двадцать четыре. Я стоял в этот момент рядом с тобой, на том месте, куда изначально летели пули, смотрел в твои расширившиеся глаза, стоял, скованный асфальтом, не в состоянии пошевелиться. Ты смотрел на меня, и наверное, хотел сказать что-то, но три секунды, отпущенные нам истекли твоей кровью, вместо слова, послышалось только «бульк» и из твоего рта потекло это красное... страшное... Ты начал оседать. В этот момент асфальт отпустил меня, и я успел подхватить твоё пустое тело. «Наги! – заорал я – НАГИ!!!!!»
Якудза решили устроить на нас засаду.
Меня раскатало по асфальту. Твоё тело было таким тяжёлым, просто неподъёмным, я прогибался под его весом, никак не в состоянии заставить себя распрямиться. Наоэ и Джей перебили всех гангстеров, а я всё сидел. Я всё сидел, кажется уже в каком-то помещении с белыми стенами – в морге, потом стоял дома у холодильника, пил томатный сок, потом помню, как прощально наклонялся над твоим гробом. Поверх тебя насыпали такую чёртову прорву земли. А потом я повесился.
В тот момент я думал о том, что не знаю, как жить дальше.
В тот момент я думал, что резко преодолею все километры боли.
И ничего не изменилось. Всё те же трамваи, машины и пешеходы и я здесь. А ты там, Бог знает где, и точно так же далеко. И мне хочется кричать, разрывая горло на ошмётки, но горла у меня нет. Ничего у меня теперь нет. И остаётся только сидеть вот так в парке на скамейке, курить такие же несуществующие, как и я, сигареты и ждать, что однажды ты придёшь полюбоваться вместе со мной красотой ночного летнего неба, пока лето ещё не кончилось.
@темы: Weiss Kreuz, говно, 2002-2004, Аниме