кровавый бишонен
59
Сэм/Дин, Адам, Кастиэль.
- Ну, давай, - усмехается Дин - давай, Сэмми.
- Вы понятия не имеете, что вокруг творится, нету больше белого и черного, демонов, убивающих людей и охотников, которые на них охотятся, есть только средства, чтобы остановить все это дерьмо, из-за которого ваш любимый гребаный мир катится к чертям собачьим, в то время как вы консультируетесь с папашиными записочками и живете по установкам, которые в вас вбили в четыре года, откройте глаза, человечество, которое вы так защищаете, не сегодня-завтра захлебнется в собственной крови, - Руби говорит быстро и четко, тщательно выговаривая каждое слово, от чего ее рыбьи губы двигаются с удивительной скоростью, на секунду соприкасаясь друг с другом, чтобы исторгнуть очередной слог в бесконечном потоке убеждающей ругани.
- Давай, - говорит Дин.
- Ты знаешь притчу про Каина и Авеля? - спрашивает Кастиэль Адама.
- Ну, да.
- Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа, - произносит Кастиэль, не слушая его ответа.
- Прекрати, Дин! Прекрати мешать ему, - на полтона громче говорит Руби - Думаешь, ты знаешь правду? Думаешь, у тебя все продумано? Думаешь, вы двое просто так разгребете всю эту дурь? Ты совершенно не представляешь, с чем имеешь дело! Никто не представляет. Но если тебе кажется, что твои любимые ангелы прилетят в итоге и всех спасут, спешу тебя разочаровать, тебя наебали, Дин. Тебя страшно наебали.
Она ходит по гостиничному номеру, как животное в клетке и заглядывает по очереди в глаза то одному, то второму.
- И еще родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец. Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их.
Адам ставит пакеты из супермаркета на асфальт и хмуро смотрит на Кастиэля.
- Я иду домой, - говорит он - они волноваться будут.
Кастиэль опускает взгляд вниз на шуршащие от ветра пакеты.
- И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его, - продолжает он.
Дин смотрит на Сэма, не обращая внимания на демона.
- Чего ты ждешь, Сэмми? - спрашивает он.
И Сэм пересекает комнату, глядя в упор на Дина, он подходит и целует его. И у Руби замолкает на полуслове ее неугомонный рот.
Кастиэль говорит без выражения, прямо как учитель литературы из старшей школы и Адама это всегда немного забавляет. Есть вещи, которые в ангеле смешные. Например, лицо Кастиэля, когда он обнаружил у себя в кармане плаща брелок от ключей в виде пьяной панды. Или не завязал шнурки. В такие моменты с ним общаться легче всего. Но сегодня явно не тот день.
- И сказал Господь Бог Каину: почему ты огорчился? И отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним.
- Уйди, - бросает Сэм Руби, поворачивается к Дину и начинает быстро, неаккуратно расстегивать пуговицы на его верхней рубашке. Дин молчит и лицо у него застыло, потому что он внимательно смотрит на Сэма. Руби хлопает дверью, слышно, как стук ее каблуков удаляется по коридору. У Дина проступает жесткая морщина в уголке губ. Он смотрит на пальцы Сэма, сражающиеся с петлями и его собственные руки обвисают вдоль тела. Сэм оставляет на нем белую, заляпанную внизу спереди горчицей футболку. На выдохе запускает сразу обе руки под нее, жадно проводит ладонями от груди до живота, впиваясь зубами в шею, так, что Дин шипит, пытаясь отстраниться, зажатый между чуть разведенными ногами Сэма и стеной.
- И сказал Каин Авелю, брату своему: пойдем в поле. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.
Адам тихо вздыхает. Они стоят недалеко от проезжей части и там, через дорогу мотель, где Дин валяется на кровати с пивом, а Сэм трет лоб над очередной книжкой. В пакетах остывают горячие бутерброды. Кастиэль тоже смотрит в направлении мотеля.
- И сказал Господь Бог Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему?
Сэм почти наступает ботинками на спущенные на пол джинсы Дина, когда разворачивает его к стене лицом. И ладони Дина кажутся такими загорелыми на фоне свежепобеленной стены. Вены проступили на кистях рук, а под ногтем указательного пальца грязь. Сэм вгрызается в кожу на затылке у основания шеи, тянет брата на себя, словно за шкирку и трется о Дина сзади, кладет свои ладони поверх его, чувствуя, как у Дина волоски на руках встали дыбом.
- И сказал Господь: что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли, и ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей; когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле.
Адам хочет есть и не понимает Кастиэля. Не понимает его неожиданных появлений и исчезновений, не понимает большую часть того, что тот ему говорит. Не понимает, к чему он это говорит. Но Кастиэль - единственная стабильность в этой бесконечной череде городов и штатов, скачущих перед глазами Адама в последние месяцы и поэтому Адам слушает, придвинув пакеты поближе к себе и подальше от дороги.
В комнате тихо. Дин дышит через нос, упираясь лбом в стену, морщась сжимает и разжимает кулаки и пальцы у него уже все в побелке. Сэм наваливается на него сверху, почти не выходя, трахая его быстрыми, резкими толчками. И это победа, это то, чего он хотел. Сделать это уже наконец. Выебать своего старшего брата. Дин время от времени сам стукается лбом о стену и у него побагровело лицо, видно как розовеет кожа в вырезе майки.
- Расскажи, как ты страдал, Дин, - шепчет Сэм, зло вбиваясь в него - расскажи, как тебе было плохо в аду, давай. Давай, Дин, - он прикусывает покрасневшую мочку уха, вылизывает ее языком. И Дин вдыхает через рот, закашливаясь от побелки.
- И сказал Каин Господу Богу: наказание мое больше, нежели снести можно. Вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня.
Сэндвичи остыли в раскрытых ветром пакетах и почему-то от этого Адаму становится дико паршиво и он избегает встречаться взглядом с Кастиэлем.
Сэм кончает в него и Дин бьет кулаком по стене, когда сперма Сэма остывая, течет по его ногам с внутренней стороны бедер.
- Зачем ты вернулся, Дин? - дышит Сэм ему в потный затылок - Для чего?
Дин отталкивает его и медленно-медленно наклоняется, натягивает белье и джинсы, размазывая сперму по изнанке штанов.
- Я всегда возвращаюсь, ты забыл? - у Дина пол-лица в побелке, пятнами лежащей на коже. Он смотрит на Сэма, пока тот не отводит взгляд, после чего уходит в душ, щелкая задвижкой. Сэм заправляет рубашку за ремень, доходит до кровати и садится.
- И сказал ему Господь Бог: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Бог Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его. И пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема, - это конец притчи, но Кастиэль все равно замолкает неожиданно.
- Все, да? - спрашивает Адам, хотя ответ ему и так известен.
- Да.
- Я знал эту притчу.
- Да, ты говорил.
Адам молчит пару секунд, потом берет в руки пакеты.
- Мне пора, ты извини.
Кастиэль засовывает руки в карманы плаща.
- Что ты думаешь про то, что происходит сейчас?
- Я? - Адам снова бросает взгляд на мотель - не знаю. Они - охотники, и вроде как я с ними.
Кастиэль молчит и Адам злится.
- Я правда не знаю. Хочешь жвачку?
Он надеется, что Кастиэль откажется и вообще уберется подобру - поздорову, оставив его одного. Настроение до того паршивое, что даже в мотель возвращаться не хочется.
- Блин, чувак, а еще более охлажденных сэндвичей ты достать не мог? Что за отстой? И где вообще лук? - у Дина болит крестец, старая боевая рана, поэтому машину ведет Сэм, а Дин сидит на переднем сидении и жует остывший бутерброд.
- Какие были, - Адам пожимает плечами, глядя на дорогу, жует жвачку - куда мы едем?
- В Сан-Антонио завелся оборотень, поедем, попрактикуешься, - только Дин умудряется одновременно жевать и говорить более-менее членораздельно. Сэм молчит, сосредоточившись на дороге.
Адам разглядывает свежий синяк у Дина на шее.
- Окей, - соглашается он, прилепляя жвачку к ручке двери.
Сэм/Дин, Адам, Кастиэль.
- Ну, давай, - усмехается Дин - давай, Сэмми.
- Вы понятия не имеете, что вокруг творится, нету больше белого и черного, демонов, убивающих людей и охотников, которые на них охотятся, есть только средства, чтобы остановить все это дерьмо, из-за которого ваш любимый гребаный мир катится к чертям собачьим, в то время как вы консультируетесь с папашиными записочками и живете по установкам, которые в вас вбили в четыре года, откройте глаза, человечество, которое вы так защищаете, не сегодня-завтра захлебнется в собственной крови, - Руби говорит быстро и четко, тщательно выговаривая каждое слово, от чего ее рыбьи губы двигаются с удивительной скоростью, на секунду соприкасаясь друг с другом, чтобы исторгнуть очередной слог в бесконечном потоке убеждающей ругани.
- Давай, - говорит Дин.
- Ты знаешь притчу про Каина и Авеля? - спрашивает Кастиэль Адама.
- Ну, да.
- Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа, - произносит Кастиэль, не слушая его ответа.
- Прекрати, Дин! Прекрати мешать ему, - на полтона громче говорит Руби - Думаешь, ты знаешь правду? Думаешь, у тебя все продумано? Думаешь, вы двое просто так разгребете всю эту дурь? Ты совершенно не представляешь, с чем имеешь дело! Никто не представляет. Но если тебе кажется, что твои любимые ангелы прилетят в итоге и всех спасут, спешу тебя разочаровать, тебя наебали, Дин. Тебя страшно наебали.
Она ходит по гостиничному номеру, как животное в клетке и заглядывает по очереди в глаза то одному, то второму.
- И еще родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец. Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их.
Адам ставит пакеты из супермаркета на асфальт и хмуро смотрит на Кастиэля.
- Я иду домой, - говорит он - они волноваться будут.
Кастиэль опускает взгляд вниз на шуршащие от ветра пакеты.
- И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его, - продолжает он.
Дин смотрит на Сэма, не обращая внимания на демона.
- Чего ты ждешь, Сэмми? - спрашивает он.
И Сэм пересекает комнату, глядя в упор на Дина, он подходит и целует его. И у Руби замолкает на полуслове ее неугомонный рот.
Кастиэль говорит без выражения, прямо как учитель литературы из старшей школы и Адама это всегда немного забавляет. Есть вещи, которые в ангеле смешные. Например, лицо Кастиэля, когда он обнаружил у себя в кармане плаща брелок от ключей в виде пьяной панды. Или не завязал шнурки. В такие моменты с ним общаться легче всего. Но сегодня явно не тот день.
- И сказал Господь Бог Каину: почему ты огорчился? И отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним.
- Уйди, - бросает Сэм Руби, поворачивается к Дину и начинает быстро, неаккуратно расстегивать пуговицы на его верхней рубашке. Дин молчит и лицо у него застыло, потому что он внимательно смотрит на Сэма. Руби хлопает дверью, слышно, как стук ее каблуков удаляется по коридору. У Дина проступает жесткая морщина в уголке губ. Он смотрит на пальцы Сэма, сражающиеся с петлями и его собственные руки обвисают вдоль тела. Сэм оставляет на нем белую, заляпанную внизу спереди горчицей футболку. На выдохе запускает сразу обе руки под нее, жадно проводит ладонями от груди до живота, впиваясь зубами в шею, так, что Дин шипит, пытаясь отстраниться, зажатый между чуть разведенными ногами Сэма и стеной.
- И сказал Каин Авелю, брату своему: пойдем в поле. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.
Адам тихо вздыхает. Они стоят недалеко от проезжей части и там, через дорогу мотель, где Дин валяется на кровати с пивом, а Сэм трет лоб над очередной книжкой. В пакетах остывают горячие бутерброды. Кастиэль тоже смотрит в направлении мотеля.
- И сказал Господь Бог Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему?
Сэм почти наступает ботинками на спущенные на пол джинсы Дина, когда разворачивает его к стене лицом. И ладони Дина кажутся такими загорелыми на фоне свежепобеленной стены. Вены проступили на кистях рук, а под ногтем указательного пальца грязь. Сэм вгрызается в кожу на затылке у основания шеи, тянет брата на себя, словно за шкирку и трется о Дина сзади, кладет свои ладони поверх его, чувствуя, как у Дина волоски на руках встали дыбом.
- И сказал Господь: что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли, и ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей; когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле.
Адам хочет есть и не понимает Кастиэля. Не понимает его неожиданных появлений и исчезновений, не понимает большую часть того, что тот ему говорит. Не понимает, к чему он это говорит. Но Кастиэль - единственная стабильность в этой бесконечной череде городов и штатов, скачущих перед глазами Адама в последние месяцы и поэтому Адам слушает, придвинув пакеты поближе к себе и подальше от дороги.
В комнате тихо. Дин дышит через нос, упираясь лбом в стену, морщась сжимает и разжимает кулаки и пальцы у него уже все в побелке. Сэм наваливается на него сверху, почти не выходя, трахая его быстрыми, резкими толчками. И это победа, это то, чего он хотел. Сделать это уже наконец. Выебать своего старшего брата. Дин время от времени сам стукается лбом о стену и у него побагровело лицо, видно как розовеет кожа в вырезе майки.
- Расскажи, как ты страдал, Дин, - шепчет Сэм, зло вбиваясь в него - расскажи, как тебе было плохо в аду, давай. Давай, Дин, - он прикусывает покрасневшую мочку уха, вылизывает ее языком. И Дин вдыхает через рот, закашливаясь от побелки.
- И сказал Каин Господу Богу: наказание мое больше, нежели снести можно. Вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня.
Сэндвичи остыли в раскрытых ветром пакетах и почему-то от этого Адаму становится дико паршиво и он избегает встречаться взглядом с Кастиэлем.
Сэм кончает в него и Дин бьет кулаком по стене, когда сперма Сэма остывая, течет по его ногам с внутренней стороны бедер.
- Зачем ты вернулся, Дин? - дышит Сэм ему в потный затылок - Для чего?
Дин отталкивает его и медленно-медленно наклоняется, натягивает белье и джинсы, размазывая сперму по изнанке штанов.
- Я всегда возвращаюсь, ты забыл? - у Дина пол-лица в побелке, пятнами лежащей на коже. Он смотрит на Сэма, пока тот не отводит взгляд, после чего уходит в душ, щелкая задвижкой. Сэм заправляет рубашку за ремень, доходит до кровати и садится.
- И сказал ему Господь Бог: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Бог Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его. И пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема, - это конец притчи, но Кастиэль все равно замолкает неожиданно.
- Все, да? - спрашивает Адам, хотя ответ ему и так известен.
- Да.
- Я знал эту притчу.
- Да, ты говорил.
Адам молчит пару секунд, потом берет в руки пакеты.
- Мне пора, ты извини.
Кастиэль засовывает руки в карманы плаща.
- Что ты думаешь про то, что происходит сейчас?
- Я? - Адам снова бросает взгляд на мотель - не знаю. Они - охотники, и вроде как я с ними.
Кастиэль молчит и Адам злится.
- Я правда не знаю. Хочешь жвачку?
Он надеется, что Кастиэль откажется и вообще уберется подобру - поздорову, оставив его одного. Настроение до того паршивое, что даже в мотель возвращаться не хочется.
- Блин, чувак, а еще более охлажденных сэндвичей ты достать не мог? Что за отстой? И где вообще лук? - у Дина болит крестец, старая боевая рана, поэтому машину ведет Сэм, а Дин сидит на переднем сидении и жует остывший бутерброд.
- Какие были, - Адам пожимает плечами, глядя на дорогу, жует жвачку - куда мы едем?
- В Сан-Антонио завелся оборотень, поедем, попрактикуешься, - только Дин умудряется одновременно жевать и говорить более-менее членораздельно. Сэм молчит, сосредоточившись на дороге.
Адам разглядывает свежий синяк у Дина на шее.
- Окей, - соглашается он, прилепляя жвачку к ручке двери.
@темы: говно, Supernatural, 2009