кровавый бишонен
114
Парные драбблы в соавторстве с in between days
название: man
рейтинг: pg
Слова: хруст, стекло, бесконечность.
догоняться: здесь
Его бесконечность - это намокшие посеревшие шнурки, которые начинают волочиться по асфальту на полпути. Продрогшие уши. Мокрый нос.
Бесконечность толкает его в плечо книжным шкафом. Поддает вдогонку распахнувшейся дверью.
Гладит по голове Харли, вожделеюще уставившегося на дамскую пудреницу тонкой работы, кокетливо примостившуюся на журнальном столике.
Простирается, закругляясь, дорогой по холмам вдоль шоссе, ведущего на работу.
Бесконечность налипает почерневшей кофейной гущей на дно вот уже второй день не мытой чашки.
Разлетается на кусочки фужером венесуэльского стекла из любимого маминого набора.
Плещется в его желудке безрадостной пивной брагой.
Стекает вниз капельками пота, скользко липнет футболкой к намокшей спине.
Недовольно кривящиеся губы Женевьев в зеркальце над пудрой - суть бесконечность.
Бесконечность плюется, не переставая, "зачем", "эй", "когда", "послушай".
Вразброд затыкает ими дни недели.
Он вздергивает нос повыше и расправляет плечи.
Бесконечность распрямляется в ответ.
Тянется, вьется веревочкой.
Выплескивается вместе с ним, когда он кончает в презерватив внутри Женевьев.
Усмехается десятком девушек, которые его не захотели.
Простирается под ним гладким покрывалом, не оставляя зацепок и следов.
Разбитые тарелки, тюбики с гримом, старые отцовские рубашки, поцарапанные диски, зубные флоссы, незажженный свет, собачьи галеты на кухонной плитке, носки без пары, сломанные электробритвы без права на обмен, скаутские значки, оторванные молнии, хороводы песен, которые он мычит себе под нос утром в душе.
Бесконечность падает, бьется, скатывается, стонет, поскуливает, стукается, дымится, встряхивает за плечо, замыкается.
Бесконечность замыкается пальцами.
И с его пальцев переходит, продолжается на чужом коротко стриженом затылке.
Сворачивается кольцами, затихает.
Слышен только хруст - это Сэди за дверью догрызает пудреницу.
****
Название: washday
Рейтинг: pg
Слова: "завиток", "колесо", "очки".
Еще сахар: тут
Это у него от Дина.
Откуда же еще.
Вряд ли лет пять назад ему пришло бы в голову самостоятельно отдраивать машину. Да и машина лет пять назад была бы поменьше.
Не такой вульгарной серебристой расцветки. Не такая ободранная по бокам.
И ключи от нее были только у Дженсена.
Поэтому, что бы ни случилось, машина оказывалась чистой - внутри и снаружи.
Пара дисков на заднем сидении салона не в счет.
Не было бы коробки от пиццы в ногах.
Обивки пассажирских кресел, изгвазданной в шерсти и слюнях.
Ковриков на полу, побуревших от вечно налипающего песка.
Боковых стекол, запачканных одними и теми же отпечатками.
Как в уголовном деле.
Машина как место преступления.
Можно подумать, здесь происходила суровая борьба за выживание.
Дженсен с трудом удерживается, чтоб не заскрипеть зубами, когда достает из расщелины между дверью и креслом свой футляр от очков - раздавленный и треснувший.
На сами очки даже смотреть не стоит.
В этой машине все рано или поздно принимает одинаково приплюснутую, измятую, непонятную форму.
Разве могло быть так лет пять назад?
Дженсен вытирает согнутой в локте рукой пот со лба. Пот пахнет средством для мытья машины.
Он уже весь мокрый - в мыльной пене и воде.
Солнце навязчиво припекает затылок.
Нужно довести это до конца, иначе средство передвижения еще неделю будет простаивать в дорожной пыли, а это неуважение к вещам. Неуважение к себе.
Дженсен споласкивает тряпку в большом темно-синем пластиковом ведре, полном мыльной пены, под которой скрываются пленки из пыли и дорожной грязи.
Еще минут пятнадцать, и все будет готово.
- Эй, ну как дела?
Эта манера Джареда орать во всю глотку, даже когда он находится от тебя на расстоянии вытянутой руки, поразительна. Дженсен, не оборачиваясь, продолжает протирать боковые стекла.
- Я смотрю, ты уже почти закончил. Круто!
Целиком в стекле Джаред, конечно, не умещается, но с этого ракурса вполне неплохо просматривается его вылинявшая домашняя футболка без рукавов и руки, в каждой из которых Джаред сжимает по рожку мороженого. Бледно-желтый и зеленый шарики закручиваются вверх традиционными завитками-спиральками.
- Чувак, погляди, что я принес, будешь?
- Нет.
- Да ладно! А почему?
- Не хочу.
- Брось! Прервись, куда спешить?
Дженсен выпрямляется от машинной рамы и, наконец, смотрит на Падалеки.
- Слушай, я сейчас немного занят, ты видишь? Давай попозже.
- Хорошо.
Джаред пожимает плечами, но не трогается с места. В блестящем мокром отражении оконных стекол видно, как он откусывает то от одного, то от другого шарика, облизывает рожок, ловит языком молочные капли. Дженсен морщится и выжимает тряпку. За его спиной раздается прерывистый свист, и уже через секунду Эклз слышит ответное тявканье. Джаред развлекается, заставляя собак попеременно прыгать за рожком. Дженсен моет колесо, жмурясь от солнечного зайчика, скачущего по поверхности диска, и поворачивая голову видит, как Сэди подпрыгивает вверх за мороженым, смешно изгибая в полете свое неуклюжее тело.
- Ха! Не достала! Давай, детка! Еще! Эй, Дженс! Эй, смотри! Ну, ни фига, да?..... Ой.
Дженсен не успевает оценить всю красоту Джаредовых приемов, поскольку его отвлекают остатки зеленого мороженого, неторопливо стекающие по свежевымытому стеклу.
- Чувак, извини, я не нарочно! - Джаред поспешно шагает вперед, сшибая себе на ноги ведро с грязной водой.
Дженсен вздыхает, все еще сидя на корточках. Запах мороженого ударяет в нос. Фисташковое.
- Знаешь, я заметил у этой машины карма. Любая вещь, попадая в салон, превращается в лепешку, ты не обращал внимания? - Джаред пытается одновременно говорить, сдувать со лба налипшую челку и поливать машину из шланга, который они отыскали в гараже.
Дженсен только хмыкает, устроившись на крыльце, почесывая Сэди за ухом и размышляя, не сходить ли к холодильнику за пивом.
Наверное, это в нем от Дина.
***
Название: Laughing with
слова: Сегодня были слова: пальто, корица, визитная карточка
рейтинг: pg
Гон также здесь
В раковине его ждут немытые тарелки. Рядом с холодильником митингуют пустые бутылки из-под пива. Харли вылизывает след от пиццы на полу. Надо вытереть со стола.
Вытереть со стола в гостиной и вернуться. Джаред поскорее покидает кухню, не желая видеть этот беспорядок.
Бардак заглатывает дом за три дня, прошедших со времени закрытия конвента.
Сначала все белые носки красятся в розовый цвет, потому что он забыл вынуть из стиралки свою красную майку.
Затем ломается утюг. Разбиваются кружки. В коридоре перегорела старая лампочка и не хочет загораться новая. Банное полотенце обнаруживается утром на газоне во дворе. Заканчиваются мешки для пылесоса.
Нужно вызвать кого-нибудь: сантехника, домработницу, бригаду рабочих, Чада, сервисную службу.
По ночам слышно, как в ванной капает вода из крана.
Джаред старается аккуратно вытереть колу со стола, но та уже течет на пол.
Тряпка скрипит о липкую поверхность.
В самом центре, рядом с пустой пепельницей, лежит намокшая потемневшая визитная карточка Дженсена.
Джаред комкает ее вместе с остальными безвозвратно испорченными бумагами и несет в помойку.
Джефф звонит ему, когда он домывает третью тарелку.
Сотовый скользит, зажатый между ухом и плечом, а все руки у него в пене.
- Что, идол, поменял уже входной половик на ковровую дорожку? - у Джеффа на заднем плане что-то тарахтит, похоже на газонокосилку.
- Иди в задницу, даже не надейся, что я возьму тебя к себе уборщиком, - усмехаться получается только левой частью лица, правая прижата к трубке.
- Черт. Придется наниматься к старику Иствуду. Слушай, к вопросу о стариках. Я собираюсь к нашим в начале месяца, приедешь?
- Не знаю пока, как график сложится, - сливное отверстие засорилось, и вода в раковине почти не убывает. Джаред закатывает рукава повыше.
- Да брось, сто лет уже все вместе не собирались.
- Посмотрим. Правда. Я хочу, ты же знаешь, но не обещаю.
- Ладно, звони если что.
- Конечно.
Он кивает стенке, телефон мчится по его плечу, как по горке в аквапарке, и с гулким плеском шлепается в мутную воду.
Джаред капитулирует.
Опускается на сырую ступеньку рядом с Дженсеном, медленно выдыхает белый пар в холодный воздух.
На Дженсене старое пальто, то самое, в котором он выгуливает собак, когда Джаред не успевает.
Темно-серое, протертое на локтях, с таинственным красным крестиком на боку справа, на уровне четвертой пуговицы.
- Подожди, - просит Джаред.
Ступенька скрипит, когда Дженсен горбится, глядя на бетонную дорожку, наклоняясь вперед.
Они сидят рядом на крыльце в начале осени. Дорожка, ведущая к дому промокла от грязи, падают листья цвета красной яблочной кожуры, а воздух подсластили корицей.
Дженсен вынимает руки из карманов.
- Говори.
Джаред осторожно, медленно берет его ладонь в свою, греет ее, почему-то холодную, садится ближе, чтобы держать было удобнее, утыкается лицом Эклзу за намокший воротник. Моргает.
Дженсен распрямляется, встает, выскальзывая из ладони Джареда, поворачивается спиной, открывает входную дверь.
- Пойдем, - зовет, - замерзнешь без куртки.
****
название: pumping someone else's blood
рейтинг: неR это даже не Эр(с)
на слова: царапина, уголь, спица.
В первый раз они сшибают подставку для зонтов, та обрушивается с грохотом, рассыпав вещи, и Джаред видит отражение своего перепуганного взгляда в зеркале прихожей.
Ему кажется, что сейчас они оба обнаружат вокруг этот коридор, разбросанные кроссовки, толстовку Джареда, сброшенную на пол, руку Дженсена под его футболкой, ладонь Джареда у того на затылке, их колени, впаянные друг в друга, их напряженно тянущиеся друг к другу плечи. И все прямо здесь закончится прозрением, ужасом, отвращением и тишиной.
Страх тонкой спицей загоняется Джареду в позвоночник, заставляя вздрогнуть лопатки. Пальцы Дженсена мягко проводят по его щеке, спускаясь к подбородку, отворачивают Джареда от зеркала, наклоняют его вниз. Он закрывает глаза.
Потом он все смеется, во второй раз смеется, когда Дженсен усаживает его на кровать, вставая между ног, расстегивает на нем рубашку, ласково поглаживая шею. И это уже понимание. Оно вырывается из Джареда наружу пузырьками смеха, шутками и дурацкими байками. Потом Эклз касается пуговицы на его джинсах, и улыбку Джареда выключает словно рубильником.
В третий раз он пробует сам, в не проснувшейся черноте зачинающегося утра, пробравшись к Дженсену в кровать, стаскивает с его плеч одеяло, и кожа у Дженсена теплая, сонная, загоревшая после летних съемок. Джаред водит носом по его руке, сзади, по предплечью, где волоски поднимаются от дыхания. Дженсен хмыкает что-то в подушку, и Джаред переворачивает его на спину, выцеловывает у Эклза на шее заветное, ласкает его кожу в раскрывшейся выемке локтя. Когда он разводит ему ноги, покрывая поцелуями колени, смотрит на него черными, как уголь, глазами, придерживает за бедра – это оно.
Когда катятся удушливо бесконечные летние дни, и Джаред вязнет, как муха в меду, в не остывающем янтарном запахе Лос-Анжелеса, он то и дело ловит себя на том, что нетерпеливо трет ладони о джинсы, пока кожа не побелеет от напряжения.
Они встречаются раз в неделю дома у Дженсена, чтобы тот держал Джареда за затылок, вжимая лицом в подушку, так что Джаред еле дышит, разрываясь между стонами и беспорядочным хватанием воздуха обветренным ртом.
Он ходит, пугая Сэнди – с обкусанными в уголках губами, со счастливыми ямочками на щеках, с запыленными коленками. Дженсен отряхивает его после трясущимися руками и утыкается в плечо облупившимся носом с хриплым смехом, от которого у Джареда сначала схватывает холодом в животе, а потом плавится до боли и радости, кипит, кричит и тянет.
Через три года, когда Дженсен спит у него под боком в их доме, замеревшем, зимующем под снежной шапкой, Джаред ковыряет царапину на пальце и хитро одними глазами улыбается потолку. Пусть попробует обрушиться.
Парные драбблы в соавторстве с in between days
название: man
рейтинг: pg
Слова: хруст, стекло, бесконечность.
догоняться: здесь
Его бесконечность - это намокшие посеревшие шнурки, которые начинают волочиться по асфальту на полпути. Продрогшие уши. Мокрый нос.
Бесконечность толкает его в плечо книжным шкафом. Поддает вдогонку распахнувшейся дверью.
Гладит по голове Харли, вожделеюще уставившегося на дамскую пудреницу тонкой работы, кокетливо примостившуюся на журнальном столике.
Простирается, закругляясь, дорогой по холмам вдоль шоссе, ведущего на работу.
Бесконечность налипает почерневшей кофейной гущей на дно вот уже второй день не мытой чашки.
Разлетается на кусочки фужером венесуэльского стекла из любимого маминого набора.
Плещется в его желудке безрадостной пивной брагой.
Стекает вниз капельками пота, скользко липнет футболкой к намокшей спине.
Недовольно кривящиеся губы Женевьев в зеркальце над пудрой - суть бесконечность.
Бесконечность плюется, не переставая, "зачем", "эй", "когда", "послушай".
Вразброд затыкает ими дни недели.
Он вздергивает нос повыше и расправляет плечи.
Бесконечность распрямляется в ответ.
Тянется, вьется веревочкой.
Выплескивается вместе с ним, когда он кончает в презерватив внутри Женевьев.
Усмехается десятком девушек, которые его не захотели.
Простирается под ним гладким покрывалом, не оставляя зацепок и следов.
Разбитые тарелки, тюбики с гримом, старые отцовские рубашки, поцарапанные диски, зубные флоссы, незажженный свет, собачьи галеты на кухонной плитке, носки без пары, сломанные электробритвы без права на обмен, скаутские значки, оторванные молнии, хороводы песен, которые он мычит себе под нос утром в душе.
Бесконечность падает, бьется, скатывается, стонет, поскуливает, стукается, дымится, встряхивает за плечо, замыкается.
Бесконечность замыкается пальцами.
И с его пальцев переходит, продолжается на чужом коротко стриженом затылке.
Сворачивается кольцами, затихает.
Слышен только хруст - это Сэди за дверью догрызает пудреницу.
****
Название: washday
Рейтинг: pg
Слова: "завиток", "колесо", "очки".
Еще сахар: тут
Это у него от Дина.
Откуда же еще.
Вряд ли лет пять назад ему пришло бы в голову самостоятельно отдраивать машину. Да и машина лет пять назад была бы поменьше.
Не такой вульгарной серебристой расцветки. Не такая ободранная по бокам.
И ключи от нее были только у Дженсена.
Поэтому, что бы ни случилось, машина оказывалась чистой - внутри и снаружи.
Пара дисков на заднем сидении салона не в счет.
Не было бы коробки от пиццы в ногах.
Обивки пассажирских кресел, изгвазданной в шерсти и слюнях.
Ковриков на полу, побуревших от вечно налипающего песка.
Боковых стекол, запачканных одними и теми же отпечатками.
Как в уголовном деле.
Машина как место преступления.
Можно подумать, здесь происходила суровая борьба за выживание.
Дженсен с трудом удерживается, чтоб не заскрипеть зубами, когда достает из расщелины между дверью и креслом свой футляр от очков - раздавленный и треснувший.
На сами очки даже смотреть не стоит.
В этой машине все рано или поздно принимает одинаково приплюснутую, измятую, непонятную форму.
Разве могло быть так лет пять назад?
Дженсен вытирает согнутой в локте рукой пот со лба. Пот пахнет средством для мытья машины.
Он уже весь мокрый - в мыльной пене и воде.
Солнце навязчиво припекает затылок.
Нужно довести это до конца, иначе средство передвижения еще неделю будет простаивать в дорожной пыли, а это неуважение к вещам. Неуважение к себе.
Дженсен споласкивает тряпку в большом темно-синем пластиковом ведре, полном мыльной пены, под которой скрываются пленки из пыли и дорожной грязи.
Еще минут пятнадцать, и все будет готово.
- Эй, ну как дела?
Эта манера Джареда орать во всю глотку, даже когда он находится от тебя на расстоянии вытянутой руки, поразительна. Дженсен, не оборачиваясь, продолжает протирать боковые стекла.
- Я смотрю, ты уже почти закончил. Круто!
Целиком в стекле Джаред, конечно, не умещается, но с этого ракурса вполне неплохо просматривается его вылинявшая домашняя футболка без рукавов и руки, в каждой из которых Джаред сжимает по рожку мороженого. Бледно-желтый и зеленый шарики закручиваются вверх традиционными завитками-спиральками.
- Чувак, погляди, что я принес, будешь?
- Нет.
- Да ладно! А почему?
- Не хочу.
- Брось! Прервись, куда спешить?
Дженсен выпрямляется от машинной рамы и, наконец, смотрит на Падалеки.
- Слушай, я сейчас немного занят, ты видишь? Давай попозже.
- Хорошо.
Джаред пожимает плечами, но не трогается с места. В блестящем мокром отражении оконных стекол видно, как он откусывает то от одного, то от другого шарика, облизывает рожок, ловит языком молочные капли. Дженсен морщится и выжимает тряпку. За его спиной раздается прерывистый свист, и уже через секунду Эклз слышит ответное тявканье. Джаред развлекается, заставляя собак попеременно прыгать за рожком. Дженсен моет колесо, жмурясь от солнечного зайчика, скачущего по поверхности диска, и поворачивая голову видит, как Сэди подпрыгивает вверх за мороженым, смешно изгибая в полете свое неуклюжее тело.
- Ха! Не достала! Давай, детка! Еще! Эй, Дженс! Эй, смотри! Ну, ни фига, да?..... Ой.
Дженсен не успевает оценить всю красоту Джаредовых приемов, поскольку его отвлекают остатки зеленого мороженого, неторопливо стекающие по свежевымытому стеклу.
- Чувак, извини, я не нарочно! - Джаред поспешно шагает вперед, сшибая себе на ноги ведро с грязной водой.
Дженсен вздыхает, все еще сидя на корточках. Запах мороженого ударяет в нос. Фисташковое.
- Знаешь, я заметил у этой машины карма. Любая вещь, попадая в салон, превращается в лепешку, ты не обращал внимания? - Джаред пытается одновременно говорить, сдувать со лба налипшую челку и поливать машину из шланга, который они отыскали в гараже.
Дженсен только хмыкает, устроившись на крыльце, почесывая Сэди за ухом и размышляя, не сходить ли к холодильнику за пивом.
Наверное, это в нем от Дина.
***
Название: Laughing with
слова: Сегодня были слова: пальто, корица, визитная карточка
рейтинг: pg
Гон также здесь
В раковине его ждут немытые тарелки. Рядом с холодильником митингуют пустые бутылки из-под пива. Харли вылизывает след от пиццы на полу. Надо вытереть со стола.
Вытереть со стола в гостиной и вернуться. Джаред поскорее покидает кухню, не желая видеть этот беспорядок.
Бардак заглатывает дом за три дня, прошедших со времени закрытия конвента.
Сначала все белые носки красятся в розовый цвет, потому что он забыл вынуть из стиралки свою красную майку.
Затем ломается утюг. Разбиваются кружки. В коридоре перегорела старая лампочка и не хочет загораться новая. Банное полотенце обнаруживается утром на газоне во дворе. Заканчиваются мешки для пылесоса.
Нужно вызвать кого-нибудь: сантехника, домработницу, бригаду рабочих, Чада, сервисную службу.
По ночам слышно, как в ванной капает вода из крана.
Джаред старается аккуратно вытереть колу со стола, но та уже течет на пол.
Тряпка скрипит о липкую поверхность.
В самом центре, рядом с пустой пепельницей, лежит намокшая потемневшая визитная карточка Дженсена.
Джаред комкает ее вместе с остальными безвозвратно испорченными бумагами и несет в помойку.
Джефф звонит ему, когда он домывает третью тарелку.
Сотовый скользит, зажатый между ухом и плечом, а все руки у него в пене.
- Что, идол, поменял уже входной половик на ковровую дорожку? - у Джеффа на заднем плане что-то тарахтит, похоже на газонокосилку.
- Иди в задницу, даже не надейся, что я возьму тебя к себе уборщиком, - усмехаться получается только левой частью лица, правая прижата к трубке.
- Черт. Придется наниматься к старику Иствуду. Слушай, к вопросу о стариках. Я собираюсь к нашим в начале месяца, приедешь?
- Не знаю пока, как график сложится, - сливное отверстие засорилось, и вода в раковине почти не убывает. Джаред закатывает рукава повыше.
- Да брось, сто лет уже все вместе не собирались.
- Посмотрим. Правда. Я хочу, ты же знаешь, но не обещаю.
- Ладно, звони если что.
- Конечно.
Он кивает стенке, телефон мчится по его плечу, как по горке в аквапарке, и с гулким плеском шлепается в мутную воду.
Джаред капитулирует.
Опускается на сырую ступеньку рядом с Дженсеном, медленно выдыхает белый пар в холодный воздух.
На Дженсене старое пальто, то самое, в котором он выгуливает собак, когда Джаред не успевает.
Темно-серое, протертое на локтях, с таинственным красным крестиком на боку справа, на уровне четвертой пуговицы.
- Подожди, - просит Джаред.
Ступенька скрипит, когда Дженсен горбится, глядя на бетонную дорожку, наклоняясь вперед.
Они сидят рядом на крыльце в начале осени. Дорожка, ведущая к дому промокла от грязи, падают листья цвета красной яблочной кожуры, а воздух подсластили корицей.
Дженсен вынимает руки из карманов.
- Говори.
Джаред осторожно, медленно берет его ладонь в свою, греет ее, почему-то холодную, садится ближе, чтобы держать было удобнее, утыкается лицом Эклзу за намокший воротник. Моргает.
Дженсен распрямляется, встает, выскальзывая из ладони Джареда, поворачивается спиной, открывает входную дверь.
- Пойдем, - зовет, - замерзнешь без куртки.
****
название: pumping someone else's blood
рейтинг: неR это даже не Эр(с)
на слова: царапина, уголь, спица.
В первый раз они сшибают подставку для зонтов, та обрушивается с грохотом, рассыпав вещи, и Джаред видит отражение своего перепуганного взгляда в зеркале прихожей.
Ему кажется, что сейчас они оба обнаружат вокруг этот коридор, разбросанные кроссовки, толстовку Джареда, сброшенную на пол, руку Дженсена под его футболкой, ладонь Джареда у того на затылке, их колени, впаянные друг в друга, их напряженно тянущиеся друг к другу плечи. И все прямо здесь закончится прозрением, ужасом, отвращением и тишиной.
Страх тонкой спицей загоняется Джареду в позвоночник, заставляя вздрогнуть лопатки. Пальцы Дженсена мягко проводят по его щеке, спускаясь к подбородку, отворачивают Джареда от зеркала, наклоняют его вниз. Он закрывает глаза.
Потом он все смеется, во второй раз смеется, когда Дженсен усаживает его на кровать, вставая между ног, расстегивает на нем рубашку, ласково поглаживая шею. И это уже понимание. Оно вырывается из Джареда наружу пузырьками смеха, шутками и дурацкими байками. Потом Эклз касается пуговицы на его джинсах, и улыбку Джареда выключает словно рубильником.
В третий раз он пробует сам, в не проснувшейся черноте зачинающегося утра, пробравшись к Дженсену в кровать, стаскивает с его плеч одеяло, и кожа у Дженсена теплая, сонная, загоревшая после летних съемок. Джаред водит носом по его руке, сзади, по предплечью, где волоски поднимаются от дыхания. Дженсен хмыкает что-то в подушку, и Джаред переворачивает его на спину, выцеловывает у Эклза на шее заветное, ласкает его кожу в раскрывшейся выемке локтя. Когда он разводит ему ноги, покрывая поцелуями колени, смотрит на него черными, как уголь, глазами, придерживает за бедра – это оно.
Когда катятся удушливо бесконечные летние дни, и Джаред вязнет, как муха в меду, в не остывающем янтарном запахе Лос-Анжелеса, он то и дело ловит себя на том, что нетерпеливо трет ладони о джинсы, пока кожа не побелеет от напряжения.
Они встречаются раз в неделю дома у Дженсена, чтобы тот держал Джареда за затылок, вжимая лицом в подушку, так что Джаред еле дышит, разрываясь между стонами и беспорядочным хватанием воздуха обветренным ртом.
Он ходит, пугая Сэнди – с обкусанными в уголках губами, со счастливыми ямочками на щеках, с запыленными коленками. Дженсен отряхивает его после трясущимися руками и утыкается в плечо облупившимся носом с хриплым смехом, от которого у Джареда сначала схватывает холодом в животе, а потом плавится до боли и радости, кипит, кричит и тянет.
Через три года, когда Дженсен спит у него под боком в их доме, замеревшем, зимующем под снежной шапкой, Джаред ковыряет царапину на пальце и хитро одними глазами улыбается потолку. Пусть попробует обрушиться.