кровавый бишонен
127
j2rps
Это случается раз в полгода и всегда ближе к выходным. Дэнниль звонит ему по телефону вечером, обычно после одиннадцати. У нее заложенный голос, слова явно пробиваются с трудом, поэтому она из раза в раз говорит одну и ту же заготовленную фразу. "Он опять уехал".
- Ага, - кивает Джаред, чувствуя, как его затягивает в эту воронку по несуществующему телефонному проводу, как заталкивает во что-то узкое и жесткое, от которого ломит виски, а под ложечкой, под ложечкой начинает приятно посасывать. И тут же в кабинет врываются запахи жимолости, осени, прелых листьев, свежеструганного дерева, зреющих яблок в саду, из закусочной на другой стороне улицы тянет сосисками, а на нижнем этаже пахнет бисквитом, который печет Джен. - Ага, - еще раз говорит Джаред, последним усилием сжимая трубку - Не волнуйся, я его найду.
Он жмет на отбой и смотрит на книжный шкаф напротив, подходит к чистому стеклу, прижимается носом и выдыхает. Теплое облачко оседает мутным кружком на прозрачном покрытии и Джаред вырисовывает улыбающуюся рожицу, быстро замыкая края улыбки друг на друге, так что получается пуговица с глазами. Джаред щелкает по ней пальцем, так что трясется шкаф и спускается вниз.
Дженни читает его сценарий, который раскрыт прямо поверх поваренной книги. На запястье у нее мука. Джаред берет ее руку в свою и нежно целует, слизывая безвкусный налет, так что Женевьев смеется и сжимает кулак.
- Мне надо отъехать на несколько дней, - Джаред тянет ее на себя, наслаждаясь тем, как легко, невесомо и покорно ощущается ее тело, ее пальцы внутри его ладони.
- Мы же хотели съездить к твоим на выходные.
Джаред даже не задумываемся.
- Съездим в другой раз.
Он кружит ее по кухне, они летают, и пылинки муки летают вслед за ними, оседая на кухонных поверхностях, щекочут Джареду нос и садятся на ресницы Джен. Он оставляет ее спустя полчаса, оставляет с вопросом "когда ты вернешься?", запихивает сумку в машину и газует.
За окнами проносятся дома, улицы, кварталы, незнакомые дети на разноцветных площадках, широкие витрины магазинов, капли накрапывающего дождя летят куда-то по своим делам, и дорога рассыпается в сероватую муку в зеркале заднего вида.
Он едет по шоссе, обгоняя лакированные автомобили, машины без верха, семейные минивены и фуры. У него в салоне орет Джими Хендрикс и пальцы барабанят по рулю. Он едет прямо, не сворачивая, по шоссе вниз, в направлении Красной Реки, останавливается на ночевку уже перед рассветом и набирает телефон Дженсена, забравшись на кроватный матрас прямо в ботинках.
- Это я, привет. Я тут поехал, думал, может, поищу тебя. Ты перезвони, как сможешь, хорошо?
Мэлвин наливает ему уокера в мутный стакан. Джаред опрокидывает залпом, и опирается запястьями на стойку, проводит указательным пальцем по большому, улыбается бармену на выдохе и толкает к нему опустевшую емкость - на повторить.
- Хочу съездить, посмотреть горы.
Улыбка у него слишком явно проглядывает через стремительно растущую щетину, но это дело двух-трех дней. Потом он зарастет, войдет в образ и перестанет так много улыбаться. К тому же деньги скоро закончатся. Он не брал с собой много налички. Мэлвин не смотрит на него, почесывая синеватый выбритый затылок.
- Неверленд в другой стороне, Майкл.
Джаред смеется и рассказывает, как когда ему было 14, они с сестрой ходили на Джексона и он там чуть не оглох от криков фанаток.
- Жутко увлекательная история, - бурчит Мэлвин, но в такую рань в баре больше никого, кроме двух местных с фабрики, и Джаред улыбается шире, выкладывая на стойку фотографию, как карту в покере.
- Ты не видел этого парня?
Мэлвин уносит чистые кружки в подсобку и Джареда рассчитывает его подружка, или может быть жена.
В Фолсе полегче. Народ принимает его более гостеприимно, он оставил позади уже пять дней, больше тысячи миль и семьдесят баксов в кармане, такими темпами не хватит на бензин, и он решает остановиться в мотеле "Сиу", заказывает в номер несколько буррито и упаковку Миллера, достает из багажника пару заначек, по три пинты в каждой и начинает ждать.
Местное телевидение такое же унылое, как и журналы. Джаред скачет с фитнес-канала на кулирнарный, с кулинарного на взрослый, со взрослого на новостной и музыкальный. Старушка-Мэдди успевает презентовать свой семнадцатый студийный альбом, а внутренний долг США перевалить за четырнадцать триллионов долларов, когда у Джареда звонит телефон на тумбочке.
Он вытирает запачканую в сперме руку салфеткой и подносит трубку к уху.
- Привет.
- Куда тебя занесло на этот раз? - голос Дженсена в трубке глухой и не проснувшийся.
Вечером следующего дня он стоит у Джареда на пороге с темно-синей сумкой через плечо, такой же заросший, как и Падалеки, в кепке с безжалостно вогнутым козырьком.
- Ну, что, запой?
- Ага, - Джаред легкомысленно распахивает дверь на полную - Я уже почти все, деньги закончились.
- Ну-ну.
Дженсен проходит внутрь и втискивает сумку в одно из кресел, снимает кепку, раздраженно оглядывает комнату.
- В душ вали, от тебя воняет, как от бомжа.
- Да на себя посмотри.
Джаред не с первого раза вписывается в душевую кабинку и звук удара смешивается с оглушительным звоном пустой посуды за стеной. Дженсен сгребает со стола бутылки и кидает их в непонятно откуда материализовавшийся пакет.
Он селится в номере в противоположном конце коридора, и утром они пешком идут пить кофе в ближайшую забегаловку. У Джареда погано в желудке и еще более погано в голове, но он жует лаймовую жвачку и рассказывает про свой новый вестерн. Дженсен на ходу копается в настройках телефона.
- Сколько раз ты изнасиловал мою голосовую почту за эту неделю?
- Не помню, - они сидят на упругих, неудобных кожаных диванах закусочной и Джаред расправляется со второй яичницей за последние 20 минут. Горячая еда приятно скользит по внутренностям, оставляя ощущение покоя и сонливости - Кажется, я начитал тебе по памяти все, что помнил из Блейка, когда пару дней назад подскользнулся и лежал на полу в пивной луже.
- Это была твоя блевотина, держу пари.
- Что если и так, - Джаред улыбается широко, небрито и Дженсен отражает его улыбку, отвернувшись, глядя в чашку, - Я тут в горы собирался, давай, а? Все равно искать больше некого.
Дженсен смотрит на него без всякого выражения, после чего достает бумажник и платит по счету.
- На пару дней можно.
j2rps
Это случается раз в полгода и всегда ближе к выходным. Дэнниль звонит ему по телефону вечером, обычно после одиннадцати. У нее заложенный голос, слова явно пробиваются с трудом, поэтому она из раза в раз говорит одну и ту же заготовленную фразу. "Он опять уехал".
- Ага, - кивает Джаред, чувствуя, как его затягивает в эту воронку по несуществующему телефонному проводу, как заталкивает во что-то узкое и жесткое, от которого ломит виски, а под ложечкой, под ложечкой начинает приятно посасывать. И тут же в кабинет врываются запахи жимолости, осени, прелых листьев, свежеструганного дерева, зреющих яблок в саду, из закусочной на другой стороне улицы тянет сосисками, а на нижнем этаже пахнет бисквитом, который печет Джен. - Ага, - еще раз говорит Джаред, последним усилием сжимая трубку - Не волнуйся, я его найду.
Он жмет на отбой и смотрит на книжный шкаф напротив, подходит к чистому стеклу, прижимается носом и выдыхает. Теплое облачко оседает мутным кружком на прозрачном покрытии и Джаред вырисовывает улыбающуюся рожицу, быстро замыкая края улыбки друг на друге, так что получается пуговица с глазами. Джаред щелкает по ней пальцем, так что трясется шкаф и спускается вниз.
Дженни читает его сценарий, который раскрыт прямо поверх поваренной книги. На запястье у нее мука. Джаред берет ее руку в свою и нежно целует, слизывая безвкусный налет, так что Женевьев смеется и сжимает кулак.
- Мне надо отъехать на несколько дней, - Джаред тянет ее на себя, наслаждаясь тем, как легко, невесомо и покорно ощущается ее тело, ее пальцы внутри его ладони.
- Мы же хотели съездить к твоим на выходные.
Джаред даже не задумываемся.
- Съездим в другой раз.
Он кружит ее по кухне, они летают, и пылинки муки летают вслед за ними, оседая на кухонных поверхностях, щекочут Джареду нос и садятся на ресницы Джен. Он оставляет ее спустя полчаса, оставляет с вопросом "когда ты вернешься?", запихивает сумку в машину и газует.
За окнами проносятся дома, улицы, кварталы, незнакомые дети на разноцветных площадках, широкие витрины магазинов, капли накрапывающего дождя летят куда-то по своим делам, и дорога рассыпается в сероватую муку в зеркале заднего вида.
Он едет по шоссе, обгоняя лакированные автомобили, машины без верха, семейные минивены и фуры. У него в салоне орет Джими Хендрикс и пальцы барабанят по рулю. Он едет прямо, не сворачивая, по шоссе вниз, в направлении Красной Реки, останавливается на ночевку уже перед рассветом и набирает телефон Дженсена, забравшись на кроватный матрас прямо в ботинках.
- Это я, привет. Я тут поехал, думал, может, поищу тебя. Ты перезвони, как сможешь, хорошо?
Мэлвин наливает ему уокера в мутный стакан. Джаред опрокидывает залпом, и опирается запястьями на стойку, проводит указательным пальцем по большому, улыбается бармену на выдохе и толкает к нему опустевшую емкость - на повторить.
- Хочу съездить, посмотреть горы.
Улыбка у него слишком явно проглядывает через стремительно растущую щетину, но это дело двух-трех дней. Потом он зарастет, войдет в образ и перестанет так много улыбаться. К тому же деньги скоро закончатся. Он не брал с собой много налички. Мэлвин не смотрит на него, почесывая синеватый выбритый затылок.
- Неверленд в другой стороне, Майкл.
Джаред смеется и рассказывает, как когда ему было 14, они с сестрой ходили на Джексона и он там чуть не оглох от криков фанаток.
- Жутко увлекательная история, - бурчит Мэлвин, но в такую рань в баре больше никого, кроме двух местных с фабрики, и Джаред улыбается шире, выкладывая на стойку фотографию, как карту в покере.
- Ты не видел этого парня?
Мэлвин уносит чистые кружки в подсобку и Джареда рассчитывает его подружка, или может быть жена.
В Фолсе полегче. Народ принимает его более гостеприимно, он оставил позади уже пять дней, больше тысячи миль и семьдесят баксов в кармане, такими темпами не хватит на бензин, и он решает остановиться в мотеле "Сиу", заказывает в номер несколько буррито и упаковку Миллера, достает из багажника пару заначек, по три пинты в каждой и начинает ждать.
Местное телевидение такое же унылое, как и журналы. Джаред скачет с фитнес-канала на кулирнарный, с кулинарного на взрослый, со взрослого на новостной и музыкальный. Старушка-Мэдди успевает презентовать свой семнадцатый студийный альбом, а внутренний долг США перевалить за четырнадцать триллионов долларов, когда у Джареда звонит телефон на тумбочке.
Он вытирает запачканую в сперме руку салфеткой и подносит трубку к уху.
- Привет.
- Куда тебя занесло на этот раз? - голос Дженсена в трубке глухой и не проснувшийся.
Вечером следующего дня он стоит у Джареда на пороге с темно-синей сумкой через плечо, такой же заросший, как и Падалеки, в кепке с безжалостно вогнутым козырьком.
- Ну, что, запой?
- Ага, - Джаред легкомысленно распахивает дверь на полную - Я уже почти все, деньги закончились.
- Ну-ну.
Дженсен проходит внутрь и втискивает сумку в одно из кресел, снимает кепку, раздраженно оглядывает комнату.
- В душ вали, от тебя воняет, как от бомжа.
- Да на себя посмотри.
Джаред не с первого раза вписывается в душевую кабинку и звук удара смешивается с оглушительным звоном пустой посуды за стеной. Дженсен сгребает со стола бутылки и кидает их в непонятно откуда материализовавшийся пакет.
Он селится в номере в противоположном конце коридора, и утром они пешком идут пить кофе в ближайшую забегаловку. У Джареда погано в желудке и еще более погано в голове, но он жует лаймовую жвачку и рассказывает про свой новый вестерн. Дженсен на ходу копается в настройках телефона.
- Сколько раз ты изнасиловал мою голосовую почту за эту неделю?
- Не помню, - они сидят на упругих, неудобных кожаных диванах закусочной и Джаред расправляется со второй яичницей за последние 20 минут. Горячая еда приятно скользит по внутренностям, оставляя ощущение покоя и сонливости - Кажется, я начитал тебе по памяти все, что помнил из Блейка, когда пару дней назад подскользнулся и лежал на полу в пивной луже.
- Это была твоя блевотина, держу пари.
- Что если и так, - Джаред улыбается широко, небрито и Дженсен отражает его улыбку, отвернувшись, глядя в чашку, - Я тут в горы собирался, давай, а? Все равно искать больше некого.
Дженсен смотрит на него без всякого выражения, после чего достает бумажник и платит по счету.
- На пару дней можно.