кровавый бишонен
37
Серия драбблов, написанных в рамках новогодних поздравлений "Акция-презентация-конституция-фуршет!"
Для Hate_U которая хотела: Джаред выбирает Дженсену шарфик
- Черный. Черный, определенно - да. Черный - это классика и ко всему подходит. Но черный - это же так скууууууучно, тебе не кажется? Как-то даже траурно! Ну, что это такое - черный! Как будто на похороны собрался! То ли дело - белый! Вот, белый - это круто! Белый! Шикарно! Белый и чтоб торчал из-под воротника пальто, да? Ооо, неет! нет! не смотри на меня так! я знаю! Белый - очень маркий! И да, я знаю, что можно носить аккуратно! Но я-то не смогу! Нет, я понимаю, что это не мой шарф! Но я же все равно его заляпаю! Ткнусь в него чем-нибудь. Да. Я понимаю. Белый - непрактично! А красный? Красный - это же экспрессия! Страсть! Коррида! Вызов! Ууууу! Тореадор, смелеее вперед, тореадор, тореадор! Что? Ну, что? Ты тоже считаешь, что я отвратно пою? Блин. Никакого понимания или там... Ладно, о чем это я? По-моему, красный - это супер, чувак! Красный - то что надо! Это же чистый секс! Правда эти ёлочки внизу меня несколько смущают.... и бубенцы на бахроме.... зато очень по-рождественски, скажешь нет? Дин-дон! Хо-хо-хо! А класс! класс! Нет, пожалуй, этот шарф я оставлю себе! А вот светло-серый? Ты меня слушаешь? Светло-серый, по-моему, гораздо удачней! Такой спокойный, такой невозмутимый, такой, дада, любимое слово, консервированный! Ну, в смысле, консервативный! А вобще, слово консервированный мне тоже нравится! Это напоминает о консервированных персиках. Ты любишь консервы? Конееечно любишь, старик! Дай, ухо почешу! Да! Да! Молочина, Хёрли! Дай лапу, мужик! Дай лапу!
- Джаред.
- А! Ой! привет!
- Что это такое?
- Это... ну...
- Откуда все эти шарфы?
- Я их купил в магазине.
- Я догадываюсь, что не украл. Зачем тебе столько?
- Это не мне! Это тебе! Я просто не знал, какой тебе подойдет и купил несколько....
- Сколько?
- Четырнадцать.... Чёрт, Херли, фу!.. Тринадцать...Ааа! тринадцать - несчастливое число! На, Хёрли вот и этот тогда сгрызи! Дженсен? Или тебе понравился этот синий с оленями? Хёрли, отдай!
- Так. Ничего не трогай, дай сюда. О, Господи. Стоп. А что тут делает мой кашемировый шарф?
- Нууу, я взял его с собой для вдохновения и к тому же, это помогло мне составить лучшее представление о том, какой шарф тебе больше пойдет.
- Я вижу.
- Дженсен, тебе?... нет? Не понравилось? Чёрт! я же знал, нужно было взять еще тот в полоску!!!
- В какую еще полоску? Проклятье. Хёрли, фу!
- В такую, знаешь, как Чеширский Кот в Диснеевской Алисе! Но тогда их было бы опять тринадцать, а теперь их двенадцать! Двенадцать - счастливое число! К тому же, это практично! По шарфу на месяц!
- Да, безумно практично. Особенно, в июле....
- Да, ладно! Может мы поедем на Северный Полюс! Ооооо! кстатиии! Пингвины!
- Нет.
- Что нет?
- Даже....Даже...Джаред, я предупреждаю.
- Но, Дженс! Пингвины!
- ....
- Пингвиныыыыыыыыыы! Хо-хо!
- Мы сходим в зоопарк.
- И ты будешь в новом шарфе? Дженс, ну пожалуйста!
- Ладно.
- Оооо! А в каком? В каком?
- Мммм.... даже не знаю ,такой широкий спектр цветов и орнаментов...
- Давай в красном!
- Он с бубенцами.
- Да! Я знаю! Но ведь уже скоро Рождество! А то потом будет неуместно!
- Я рад, что остатки здравого смысла, все еще зепляются за твою черепную коробку.
- Это значит "да"?
- Я подумаю.
- А я тогда можно твой одену?
- Ну, одень. Зачем?
- Ну, он классный!
- Не сомневаюсь.
- И онннн.... он пахнет твоим одеколоном. Тобой. Да! И вобще, нам с Хёрли он очень нравится!
- О, господи. Не продолжай. Идем смотреть пингвинов.
***
Для First of may которая хотела: ДЖ2 во франции в канун рождества
Зима в Париже какая-то истеричная. То щиплет за щеки колким легким морозцем, то засыпает крупными хлопьями снега, то рыдает в лицо дождем. Джаред недовольно морщит покрасневший от холода и сырости нос и пытается поглубже засунуть себя в стойку поднятого воротника. Вокруг все плачет, словно размытой акварелью. Деревья, улицы, скамейки, парижане. Звуки их красивого непонятного языка смешиваются с градом, картаво отстукивающим по булыжной мостовой Монмартра одному ему известный ритм. Джаред безуспешно прислушивается, по-собачьи трясет головой. Он чувствует, что и Дженсену зябко, но сколько он не пытается улыбаться, ему никак не удается пробиться сквозь промокшую броню Дженсенова шарфа. Да и как тут улыбаться, когда лицо замерзло, а из носа течет.
- Где твоя шапка? - Дженсен протягивает ему пачку бумажных платков.
Джаред шарит рукой в широком кармане пальто.
- В гостинице осталась.
- Пффф... Пойдем куда-нибудь посидим? Погреемся.
- Угу.
Джаред спускается вниз по этой узенькой напирающей улочке, к площади Тертр, и буквально чувствует, как в спину ему утыкается взгляд Христова Ока. О каком тут сердце речь?* Джаред непроизвольно передергивает плечами, толи от зябкости, толи от раздражения. Город Любви оказывается на поверку пустой, заплесневевшей раковиной, из которой жемчужину извлекли лет пятьдесят назад. Его заполонили туристы, арабы, и даже художники выглядят, как ростовщики. Вообще, Старый Свет производит на Джареда гнетущее впечатление померкнувшей, некогда видной дамы, которой всю жизнь говорили комплименты и сейчас уже как-то неудобно что-то менять. Джаред тихо вздыхает и пытается взять Дженсена хотябы за манжет пальто, но перехватывает его недовольный взгляд и отводит руку.
Padam... padam... padam...
Il arrive en courant derrière moi....
Режет в уши навязчивый пронзительный голос маленькой женщины с непропорционально-большой головой, одетой в черное платье, судорожно прижимающей к худым бедрам сухие руки. Старая пленка шипит и Джаред отворачивается от телевизора, висящего в небольшой туристической забегаловке, где они остановились перекусить. Конечно же это была его идея. Это была его чертова, треклятая идея вырваться куда-нибудь под Рождество. Сменить обстановку и что обычно еще говорят в таких ситуациях. К огромному удивлению, Дженсен даже не стал перечить, а наоборот со всей ответственностью начал готовиться к поездке. И вот, они уже четвертый день здесь, побывали на всех трех смотровых площадках Эйфелевой Башни, отходили себе все ноги в Лувре, позябли на скамейках внутри Нотр-Дама и купили столько сувениров, что хватит, кажется всей съемочной группе, включая исполнительниц роли демонов до конца пятого сезона. Дженсен с отсутствующим выражением поглощает пюре, уткнувшись в карту.
- Предлагаю сходить на Пер-Лашез.
В другой раз Джаред бы обязательно выдал что-то вроде: "Мужик, да ты никак в готы заделался, по кладбищам шастать!". Но сейчас он только пожимает плечами и возвращается к своему бульону. Дженсен, наверное, хочет посмотреть на могилу Джима Моррисона. У него на будильнике стоит "Alabama Song" и вообще, какая разница, можно и на кладбище. Эта гнусная погода совсем доконала Джареда, и даже странно, что Дженсен в такую слякоть рвется куда-то идти, обычно он предпочитает остаться дома в выходной, даже если на улице просто пасмурно.
Кладбище Пер-Лашез, что застывший каменный сад. Петляющие улочки, облетевшие деревья, потемневший от дождя камень. Джаред предпочитает держаться подальше от надгробий и почему-то думает только о том, что не хочет умирать. Ну, во всяком случае, не так, чтоб лежать тут под этими титулованными плитами с высеченными буквами. Как ни старается, он не может почувствовать себя в этот момент Сэмом Винчестером. Только заблудившимся замерзшим туристом. Надо было выпить, почему-то он не сообразил. Дженсен же наоборот будто оживает. Внимательно изучает надписи, разглядывает памятники. Долго торчит у могилы Оскара Уальда, что-то бормочет себе под нос. У Джареда уже ноги отваливаются, но он молчит. Черт с ним, если Дженсен доволен.
Могилу Джима Моррисона они находят на слух. Вокруг нее столпилось человек пятнадцать народу, шумного, пьяного задиристого. Они о чем-то говорят, поют песни, курят и у Джареда даже слюна во рту скапливается, до того ему в этот момент тоже хочется закурить.
Они с Дженсеном стоят, не приближаясь к могиле, Дженсен молчит и Падалеки думает, может быть тому грустно? Пару минут Дженсен молча наблюдает за компанией, потом поворачивается и уходит, коснувшись рукой Джаредова локтя.
- О, блядь. - говорит Дженсен спустя минут десять и засовывает руки поглубже в карманы.
От холода и сырости Джареду уже кажется, что он в каком-то чужом теле. И еще очень хочется курить. Они едут в метро и он мечтает уже скорей выйти наверх и купить пачку сигарет. Такое странное, незнакомое ощущение этот никотиновый голод. Наверное все дело в Париже.
Они выходят где-то не на той станции. Джаред понимает это, потому, что места незнакомые и Дженсен утыкается в карту, говорит, что им надо свернуть на углу.
- Брось чувак, мы заблудились. Давай вернемся в метро.
- Здесь пройти недалеко.
- Блин, ты еще не нагулялся? Я лично уже сыт по горло этой промозглостью и прогулками на свежем воздухе.
- Это была твоя идея сюда приехать.
- Ну, да! Моя! Просто скажи, что ты меня ненавидишь и пойдем уже в тепло, я не хочу шляться и плутать, я устал.
Вокруг уже совсем темно и темнота кажется еще более гнетущей в окружении обветшалых, унылых спальных домов.
- Я тебя не ненавижу.
- Да конечно! Ты даже взглядом меня не удостаиваешь!
- Это ты играешь весь день в молчанку.
- Я играю? Да я заколебался бегать за тобой и заглядывать в глаза! Блин, что за отстой!
- Прекрати.
- Отлично! Ты козел, если что.
- Весьма оригинально.
Какое-то время они идут молча и Джаред понимает, что теперь-то они вот уже совсем заблудились. Он бы мог спросить Дженсена, куда они идут, но он, черт побери, зол на того. И вобще, если бы Дженсен знал куда идти, он бы вел себя уверенней. Пятеро чернокожих парней идут им навстречу и Джаред думает, может спросить дорогу у них, но быстро меняет решение. И дело тут даже не в том, что те, скорее всего, не говорят по-английски. Что-то екает у Джареда внутри и уровень адреналина в крови резко подскакивает. Поровнявшись, один из негров о чем-то спрашивает Дженсена, тот даже не успевает ответить, как получает тычок в грудь. Джаред кидается вперед, но еще двое наваливаются на него сзади и дальше все летит кверх тормашками, он бьет, его бьют, может быть это длится две минуты, может быть полчаса, ничего не разберешь, кроме криков на непонятном языке и сопения.
Первое, что видит Джаред, когда приходит в себя - это лицо Дженсена. Оно большое и заслоняет собой всю прочую обстановку. Губа у Эклза разбита, над бровью ссадина и вобще выглядит он так, словно они только что отсняли очередную экшн-сцену. Только в этот раз все по-настоящему. Джаред понимает это, когда чувствует тупую боль в затылке и резко подкатившую тошноту, едва попробовав сесть.
- Джей? Эй? - Дженсен вглядывается в его лицо, слегка встряхивает за плечи - Ты как?
- Блииииннн. Что это было?
- Увидеть Париж и умереть, - хмыкает Дженсен чуть отодвигаясь - Нам повезло, у них тут какие-то свои разборки. Налетело еще несколько парней и погнали тех. Понятия не имею, что за срань тут творится и выяснять не хочу, так что если ты можешь встать, поднимайся и валим.
- А ты знаешь, куда идти?
- Нет.
- Вот черт, - Джаред сплевывает на тротуар - подонки.
Дженсен помогает ему подняться.
- Будем изучать карту, другого выбора нет.
- Они что-нибудь забрали у тебя? Ты сам как вобще?
- Цел. Помяли немного, несмертельно. Кошелек забрали, там триста евро. Хуй с ним.
- Ага, - Джаред почему-то тупо улыбается и лезет в пальто за бумажными платками - ....приколись, я нашел свою шапку, оказывается, я засунул ее в другой карман!
- Бля.
Дженсен сначала фыркает, а потом ржет вместе сним.
Спустя два часа в гостинице, отогревшийся, обмотанный в простыню Джаред курит вожделенную сигарету и бессмысленно пялится сквозь окно. Рождества в Париже точно нет. Зато он наконец разобрал этот дурацкий ритм, который отстукивает град по карнизу.
Padam... padam... padam...
Это стучит она самая.
_______
* "Базелика Сердца Христова"/"Святого Сердца"/Базилика Сакре-Кёр - церковь, построенная на холме Монмартр, там же находится главная смотровая площадка, откуда виден весь Париж.
***
для Lauriel которая хотела
Дж2 встречают Рождество в каком-то неурочном месте, типа там в аэропорту или самолете или в пробке где нибудь... Как-то так )))
- Ээээээй! Кто-нибудь! Эй! Вот дерьмо! Попробуй еще позвонить?
- Говорю же, здесь сигнал не ловит.
- Попробуй!
- Я звоню.
- Ну, что?
-То же, что и раньше.
- Вот дерьмо! Блин! Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Черт! Я так не хочу! Господи, ну это нечестно! Ну, почему именно сейчас?! Почему именно сейчас надо было застрять в этом гребаном лифте?
- Потому, что кое-кому было лень преодолеть пару лестничных пролетов.
- Блин, правильно! Давай еще раз мне это напомним, чтобы я окончательно возненавидел этот тупой мир!
- Я припоминаю это тебе первый раз и только для того, чтобы ты понял, что уже глупо беситься. Сядь и успокойся.
- Твою мать, Дженс! Я не хочу садиться и успокаиваться, потому, что я не хочу встречать Рождество в этой дурацкой! Сломанной! Жестянке!
- Если не перестанешь ее трясти мы окажемся внизу быстрее, чем тебе хотелось бы.
- Черт.
- Сядь, успокойся.
- Пффф.... хватит успокаивать меня, словно я истеричка.
- Ну, ты себя именно так сейчас и ведешь.
- Блин. А тебе, можно подумать, все равно, что мы второй час тут торчим, вместо того, чтобы сидеть дома и отмечать Рождество!
- Мне не все равно.
- И какого фига мне потребовался этот дивиди? Нет, какого фига мне потребовалось тащить его тогда на съемки?
- Это тебя надо спросить.
- Грррррррррр! Ну, почему это происходит со мной? Всегда происходит со мной! Может, на мне порча? Может быть, меня кто-то проклял?
- Ага. И я даже знаю, кто. Сандра. За то, что ты все время сметаешь ее любимые маринованые ананасы.
- ... И тебя еще в это впутал. Черт, прости, я кретин. Все у меня через жопу! Все! Через жопу!
- Ну-ну, продолжай.
- Прекрати!... И Рождество еще это дурацкое...
- Дааа, злое, нехорошее Рождество.
- Придурок!
- Хмык.... сучка.
- Сколько там времени?
- Без пятнадцати двенадцать.
- Черт...
- Не бейся так о стенку лифта...
- Я понимаю, тебе жалко эту развалюху.
- Нет, просто если Эрик узнает, что мы испоганили реквизит, он нас кремирует заживо.
- Да неплохо бы...
- А?
- Я думаю, там же утка в духовке уже остыла... и Сэйди с Харли сидят там одни одинешеньки...
- ... и ее доедают.
- Вот тебе смешно, а я кажется, сейчас заплачу.
- Я кажется тоже. Я полдня убил на эту утку между прочим, хотя ты бы все равно не оценил моих кулинарных стараний.
- Ты неправ! Мне нравится твоя стряпня! И я очень люблю, когда ты готовишь!
- Да, что уж теперь.... Пфффф.... разговор семейной пары, застрявшей в лифте. Если бы Эрик догадался установить тут камеру, мы бы ему самую топовую серию организовали.
- Гыыыыы! Тогда держу пари, раньше утра мы бы отсюда не вышли!... Дженс, вахтер не придет, да?
- Сильно сомневаюсь. И убери пожалуйста этот трагизм, и без того тошно.
- Я есть хочу!
- Блин, Джаред!
- Ладно, ладно, молчу.... Сколько там?
- Пять минут первого.
- Вот ведь, а.... С Рождеством!
- И тебя.
- Я....блин, чувак, я тут подумал, только не перебивай, я подумал о том, что в конце концов, это, наверное, самая странная встреча Рождества в моей жизни, нет подожди! Помолчи! И я знаю, что это, наверное, ужасно толкать такие рождественские речи на съмочной площадке, в застрявшем лифте, проторчав тут весь сочельник, но я реально понял, что на самом деле все не так уж и плохо, да? То есть, ну, мы же вместе, как и хотели! Правда без ёлки....
- И без собак.
- И без собак...
- И без этих дурацких телефонных звонков....
- И без телефонных звонков...
- И без просмотра тупых телешоу.
- И без просмотра шоу, да...
- И без пьяной компании твоих приятелей, которые обязательно вломились бы посреди ночи, потому, что оказывается ты их позвал на прошлой неделе и забыл сказать мне...
- И без кучи моих.... Что? Стоп! Дженсен!
- ....
- Черт! Нет, я не верю!.... Нет, ты не мог! Ты этого не сделал!
- Что?
- Это ты сломал лифт?!
- Нет.
- Это ты! Ты сломал этот вонючий, ебаный лифт! Дженсен!
- Джей, ты болен? Я ничего не ломал.
- Ты сломал!
- Блин, ты можешь себе представить, как я что-то ломаю, Падалеки? Как ты себе это представляешь вообще в своем больном мозгу?!
- Ты сломал! А иначе зачем ты все это мне говорил?
- Может, я пытаюсь донести до тебя, что все действительно сложилось весьма удачно?
- Пффф...
- Прекрати уже циклиться на том, что все сложилось не так, как ты планировал, а расслабься и наслаждайся моментом.
- Поверить не могу, что это ты сейчас говоришь...
- Считай мое дешевое морализаторство рождественским чудом.
- Да уж... Кстати, о чуде. Что ты мне подаришь?
- О, Боооооже...
- Ха! нет, теперь не отвертишься и не уйдешь! И Рождество уже наступило, я имею право знать!
- Намордники. Тебе, Харли и Сэйди.
- Хоооо, а они типа кожаные и такие...ммм...
- Да, такие.
- Оооо! Круто!
- Господи... ты можешь не вжимать меня так в стену?
- Нет, не могу! Расскажи еще про намордник!
- Ты извращенец, Джей, я был уверен в этом с нашей первой встречи.
- Да ладно, я не делал ничего такого!
- Ты шлепал себя по заднице.
- Ха! И только скажи, что тебе было пофиг!
- Хммм.......
- Знаешь что! У меня идея! Точнее, даже лучше! Я давно мечтал сделать это в лифте!
- Нет.
- Да!
- Нет!
- Да!
- Нет. Мы уже это обсуждали.
- Да, но тогда проблема была в скорости и в том, что запалят. А теперь-то?
- Тогда в чем кайф, я не понимаю.
- А тебе обязательно надо, чтобы кто-то подглядывал? Дженс, ты экс-гибриционист.
- Эксгибиционист, придурок.
- Мммм... неважно!
- Твою-то мать, Джей......
- Эй, вы двое! Вы что там делаете?
- Блин! Дженс! Я слышал голос Бога!
- Идиот, ты мне башкой по челюсти заехал.
- Прости!
- Немедленно выходите из лифта, живо!
- Мы не можем, мы застряли!
- Застряли! А к кнопке "стоп" не приваливаться слабо? Застряли они!
- Джееееееееенс?
- Заткнись.
- Бвахаха! Блин! В кой-то веки, это ты облажался! Нет, скажи, ты специально остановил лифт, чтобы трахнуть меня тут без собак, дада?
- Нет.
- Да лааадно, колись! Ты это специально!
- Во всяком случае без собак всегда лучше.
- Эй вы, вы выходить вообще собираетесь?!
- Уже выходим. Извините нас.
- Ага! С Рождеством Вас, Мистер!
***
Для Naisica, которая хотела: Джаред купил огоньки на ёлку,а они оказались поломанными и он
жуть как расстроился. Дженсен его успокаивал. Без НЦы, просто шмуп
Ну, все. Это было последней каплей. То есть, все бывает, конечно, но чтоб вот так и сразу - такое случается только в кино и актеры потом получают за это деньги. Большие пребольшие деньги. Ну, или не очень большие, но деньги. Джаред получал синяки, ушибы, порезы и прочий перечень травм, который перечисляется в той рекламе, когда вам пытаются впихнуть новую чудодейственную мазь "Неболит-гель" или что-то в этом роде.
Джаред не верил в "Неболит-гель", он был спецом во всей этой шняге и точно мог сказать, что когда вы больно навернулись о ступеньку, тут надо не гелем мазаться, а следить, куда прыгаете, держась за больную ногу. Есть вероятность (да что там вероятность? неизбежность!) незаметно для себя допрыгать до конца лестничного пролета и в один прекрасный момент не почувствовать твердой почвы под ногами.
Вот именно это сегодня и происходило. В фигуральном смысле конечно.
А так все хорошо начиналось! Дженсен согласился нарядить елку! Он сам, самолично съездил в магазин и привез оттуда - Джаред вопил долго и с подвываниями - съедобные елочные украшения. Сладкие. Елочные. Украшения. Игрушки из марципана, леденцы в форме шаров, красные яблоки на веревочках в сверкающей сахарной глазури, ангелов из застывшей карамели и апофеоз Джаредовой аритмии - большую шоколадную звезду на макушку.
Джаред вспотел и объявил, что ни на шаг от елки не отойдет, а будет любоваться. Ночевать он тоже собирался под елкой и даже попросил Дженсена принести ему вниз спальный мешок.
- Прекрати бредить, никуда твоя елка не сбежит, - Дженсен старался не глядеть в том направлении, даже не смотря на то, что лично накупил всю эту дребедень.
И это, черт возьми, было самым важным. Дженсен ненавидел подобную чепуху, его тошнило от сладкого и елку он наряжать не любил. А тут.... В общем, сердце Джареда с каждым ударом накрывало все более интенсивной волной восторга. Видимо, поэтому Дженсен отвел его в другую комнату и усадив на диван сказал не приближаться лишний раз к елке.
- На, вот, дочитай уже - Эклз кинул в него книжкой в жестком переплете.
- "Камю. Чума". Оооо, потрясно, чумовое чтиво накануне Рождества.
- Я тебя не принуждаю, просто буду знать, что ты предпочитаешь раскраски.
- Да пошел ты!
Дженсен никак не отреагировал на Джаредов средний палец, молча направившись к двери.
- Ты куда?
- К Майку. Вернусь через пару часов, постарайся запомнить: елка не съедобна, елка пластмассовая. Давай, повтори.
- Елка... а черт! Иди нафиг!
- До скорого.
И вот, Дженсен ушел, а Джаред остался на диване в компании давно почившего в бозе экзистенциалиста, двух собак и елки.... Нет, не думать о елке.
Отшвырнув книжку туда же, где она и валялась, Джаред побрел на кухню. Отголоски аппетитных запахов все еще чувствовались в ее благословенных стенах. Джаред повел носом. Телячья грудинка под венецианским соусом, запеченный с зеленью картофель, салат с клюквенной заправкой, ананасовый щербет и вино с непроизносимым названием. Джаред увидел в отражении свое лицо и Харли, сидящего у своих ног. Жутковатое сходство в мимике заставило Джареда несколько охладить пыл.
Но все-таки Дженсен, хоть и не признавался, потратил чертову прорву времени, устраивая им сегодняшний праздничный ужин. И Джареду хотелось внести свою толику во все это великолепие. Дженсена не будет еще пару часов, а он за это время успеет испечь банановый пирог. Аккуратно испечь банановый пирог. Очень-очень аккуратно. Неспешно и внимательно контролируя свои действия.
Джаред свел брови на переносице и полез за маминой повареной книгой.
Он краснел, он бледнел, он мрачнел и сопел. Закусывал губу и старался не дышать лишний раз. Он действовал очень неспешно и аккуратно. Он выверял каждый жест, каждое движение. Он думал перед тем, как взять тот или иной прибор, добавить тот или иной ингредиент. Он даже освоил порционные весы и таймер на духовке.
И вот, спустя полтора часа обессиленный Джаред сидел на стуле и не хотел ни елку, ни рождества, ни подарков, ни даже секса с Дженсеном.
Напротив на столе поместился аккуратный круглый пирог с начинкой из бананов и загнутыми по краям уголками. Джаред сидел и тупо улыбался ему, как мать, впервые увидевшая своего новорожденного ребенка. Прекрасно! И пусть этот отнюдь не изысканный десерт плохо сочетался с грудинкой под венецианским соусом и вином с непроизносимым названием, Джаред был счастлив. Он испек это для Дженсена. Он старался, он очень сильно старался и у него получилось. Все складывалось просто превосходно. Елка сверкала, ужин доходил, свечки и постель ждали своего часа. Остался небольшой штрих. Подарки.
Забив на усталость, Джаред пулей понесся наверх и спустился, прижимая к груди небольших размеров картонную коробку. Внутри находился навигатор. Самый крутой и продвинутый навигатор из всех, с кем доводилось иметь дело Джареду Тристану Падалеки за десять лет своей водительской жизни. Эта штука, помимо пределения маршрута в любую точку мира, показывала температуру в запрашиваемой местности, время, пробки на дорогах, а еще имела встроенный радио-приемник и вызывала службу спасения при аварии. Приободренный кулинарными успехами, Джаред вынул подарок из коробки и осторожно рассмотрел. Дженсену должно понравиться. Проклятье, если ему не понравиться, Джаред лично запихнет эту фигню ему куда-нибудь, где не виден восход солнца. От радужных мыслей Джареда отвлекли какие-то странные звуки, раздававшиеся из кухни.
- Нет, - сказал Джаред, бессмысленно уставишись в стену - Нет, не может быть.
Уже в следующую секунду он несся на кухню. Харли был явно не готов к столь стремительному появлению хозяина. Во всяком случае, кусок грудинки под венецианским соусом он дожевать не успел. Сейди растерялась чуть поменьше. Убрав лапы со стола, она слизнула с морды остатки бананового крема, и усевшись на пол, пару раз стукнула хвостом.
- СВОЛОЧИ!!!! - крик Джареда наверняка было слышно и у Майка тоже, но Падалеки было плевать. Романтический ужин обламывался и виноваты в этом были две гнусных твари, улепетывающие сейчас от него со скоростью породистых гончих. Вообще, стоило отдать собакам Джареда должное: у них был свой стиль. И они знали, что спасаться от хозяина лучше, разделившись. В последующие полчаса по дому летали предметы мебели, диванные подушки, свечки, книжки и одежда.
Сейди первая смекнула спрятаться в комнате Дженсена и там затаиться. Знала, гадина, что Джаред не рискнет туда соваться. А вот Харли путь в убежище был прегражден фигурой красного, вспотевшего, бешеного Падалеки.
- Ну, все! Попался!
На кон было поставлено слишком многое. Харли собрал все силы и побежал, Джаред тоже собрал все силы и побежал за Харли. Ему уже почти удалось догнать эту тупую псину, вот уже хвост практически в ладони, и в этот момент пес почему-то резко свернул вправо. Джаред в первую секунду не сообразил, что происходит, а потом перед глазами возникло неожиданно много хвои, чего-то блестящего и все завертелось и очнулся Джаред на полу. И даже не то, чтобы на полу, а верхом на елке. Игрушки разлетелись по всей комнате, осколки леденцов усыпали пол, звезда раскололась надвое, а сахарные яблоки растеряли весь свой блеск.
- О, нет, - простонал Джаред - Нет, нет, нет.
Он поднялся и оглядел пространство вокруг.
- Де-рьмо.
Падалеки поднял с пола леденец. Харли поджав уши, осторожно слизывал глазурь с яблока.
- Пошел вон.
В этот раз хозяин явно не шутил, и пес поспешил убраться по добру по здорову.
- Черт, - Джаред схватился за голову - Черт! Черт! Черт! Блин! Ну, что же это такое?! - он в ярости пнул журнальный столик. Послышался звон металла.
Джаред вздрогнул. Нет, он не хотел оборачиваться, он не хотел. Свежеразбитый навигатор являл собой душераздирающее зрелище. Слишком душераздирающее зрелище.
Падалеки беспомощно опустился на диван. Так, спокойно. Без паники. Дженсен еще не вернулся. Надо попытаться навести хоть какой-то порядок к его приходу. Навигатор! Проклятье! Навигатор! Ужин! Пирог! Елка! елка! Навигатор! Ужин! Елка! Пирог! Тупые собаки! Тупой Падалеки!
Осторожно, стараясь не наступить на уцелевшие украшения, Джаред встал и направился к елке. Водрузить ее на прежнее место было плевым делом, но вот игрушки почти все пришли в негодность. Блин, что делать? И тут Джареда осенило. Огоньки. Огоньки на елку. Они так клево мигают! и они разноцветные и вобще, это красиво!
Но что самое главное - они имеются в доме! буквально накануне Джаред купил три комплекта для елки, но потом Дженсен принес эти треклятые сладости и огоньки, разумеется, были забыты. Но все-таки, настал их час!
Радуясь своей предусмотрительности, Джаред обмотал уже весьма покосившуюся зеленую красавицу гирляндами и включил в разетку.
Ничего.
Никакого мигания, переливания, мерцания или чего-то такого.
Ноль без палочки.
Огоньки не подавали признаков жизни.
Джаред упал на диван и тоже решил умереть.
Он уже давно понял, что девизом всей его жизни было выражение: "вери бед карма". То есть, действительно вери-вери и реально бед.
Но чтоб вот так, да еще и огоньки оказались сломанными....
Джаред закрыл глаза, сложил руки на груди и начал мечтать о том, как он умрет и все будут плакать. И, может быть, кто-нибудь один даже скажет: "Хоть он и был бестолковым этот Джаред, и вечно все ломал и портил, у него было доброе сердце! Он даже испек для Дженсена пирог на Рождество. Правда пирог этот съели собаки. Но Джаред, я все равно тебя люблю..... Джаред? Блин, Джаред!"
- А? Что? - Падалеки продрал сонные глаза - Черт, я так устал, что отрубился.
- Ооо, да. И было, от чего устать, - выражение на лице Дженсена было нечитаемо - Я смотрю, ты был в ударе.
- Облин! подожди! постой! я все объясню! Я испек для тебя пирог с бананами! И купил навигатор тебе в подарок! А потом Харли и Сейди пробрались на кухню...и ужин....я поздно заметил, а когда заметил, то естественно....блин, я их убью, а потом елка.... и навигатор....прости меня, Дженсен! Он показывал пробки и температуру и там было радио! Простипростипрости! И огоньки не работают.
- Так. Ты живой?
- Э... ну, да.
- Хорошо. Я закажу пиццу.
***
- Черт, все-таки хорошо, когда под ногами больше ничего не хрустит!
- Ага. Зато хрустит у тебя на зубах. Поверить не могу, что ты все-таки это ешь.
- Да лааадно, марципан есть марципан, пусть и раздавленный!
- Боюсь, мне этого не понять. Так, навигатор можно попробовать сдать в ремонт. У тебя сохранилась гарантийка?
- Угу.
- Боже, ты явил мне рождественское чудо.
- Прекрати! Я между прочим где-то сохранил чек от этих огоньков! надо будет тоже их отнести, сдать!
- Джаред.
- А?
- А перед тем, как их включать, ты не пробовал врубить переходник?
- О, Боже. Черт. О, Боже. Нет.
- Угу. и на будущее, я ненавижу бананы, надеюсь, в этот раз ты все-таки запомнишь.
- Я хочу умереть. Я бесполезен.
- Читай Камю. Там для тебя много ценного. Нет, даже, когда просто еще раз захочешь что-то приготовить, лучше сядь и почитай. Тебе оно полезней.
- Дженсен...
- Ладно-ладно.... Я прусь с твоей кармы, Падалеки. Ну, ей-богу.
***
Для Ipocrita, которая хотела Про сурового габена Дженсена, который простудился в канун
Рождества) И как Джаред его лечил...
В 17:30 у Джареда куда-то девается вся энергия. Он садится за кухонный стол и длинно выдыхает через нос, начинает массировать пальцами виски. Дженсен заболел. Нет, не так. За два дня до Рождества Дженсен вздумал заболеть. И теперь все их грандиозные планы летят к черту. Весь рабочий график летит к черту. Джаред трет глаза после бессонной ночи. Дженс кашлял часов то пяти и только под утро заснул. "Простуда", - сказал врач - "Неделя постельного режима".
Джаред грызет браслет на запястье, разглядывая кухню. За последние сутки весь дом как будто тоже погрузился в какую-то сонную лихорадку. Долорес мыла полы, но они не блестят. Поверхность стола потускнела. Посерели окна. Даже венки и елочные гирлянды вызывают странное ощущение. Джареду грустно и немного страшно. Он не знает, как общаться с таким Дженсеном. Тот не то, чтобы много ворчит, скорее наоборот, он совсем тих и молчалив. Ему не до общения, и Джареда это гнетет. То есть, он понимает, что это неправильно, ведь когда он сам болеет, то совсем не хочет шутить и веселиться. Но это же Дженсен. Дженсен, который всегда дает понять - ты важен для него, а даже когда он срывается и кричит, все равно чувствуется - он не плохо к тебе относится, нет, он просто злится. Сейчас Дженсен не зол, сейчас ему все равно и это самое грустное.
Джаред хочет как-то поучаствовать в борьбе с болезнью. Он делает Дженсену чай, приносит таблетки и даже предлагает приготовить что-нибудь, но Эклз только чуть качает головой и говорит "Ничего не трогай, Долорес все сделает". "Но я..." "Джаред, пожалуйста." И в этом "пожалуйста" столько усталости и мольбы, что Джаред отступает и уходит слоняться по дому. Он чувствует себя так, будто ему снова девять лет и Джефф заболел. То есть, все как бы нормально: ты накормлен, окружен заботой, но все равно что-то не то.
Не с кем сыграть в бейсбол. Не с кем попялиться в ящик. Не у кого канючить комикс про спайдер-мена, который в свободном доступе кажется отнюдь не таким интересным.
Все могло бы пыть пресным и скучным как в детстве, но сейчас Джаред чувствует себя ненужным и это будто лишает его сил. Это хуже. Это заставляет часами валяться у себя в комнате, время от времени почесывая за ухом сонного Харли.
- Джаред, я оставила ужин на плите, точно не хочешь, чтобы я что-то особенное приготовила?
- Точно, спасибо, миссис Ибарури, ничего не надо.
- Ну, тогда я пойду, не скучайте, мальчики и пусть Дженсен хорошо лечится.
- Он будет лечиться, в этом можете не сомневаться...
- Ну, до понедельника тогда.
- Всего хорошего, с Рождеством Вас!
- И тебя, Джаред.
В доме темно, только слегка поскрипывает от духоты деревянный пол. Джаред не хочет открывать окно даже у себя. А у Дженсена в комнате пахнет лекарствами с каждым часом все больше и больше. За окном вечереет и это хорошо, потому, что сумерки во время простуды - самое благоприятное время. Зимой вобще болеть здорово: лежишь себе под пуховым одеялом, за окном падает снег и ты смотришь, смотришь на снежинки, а затем засыпаешь.
Джаред не заметил, как задремал. Проснулся, потому, что услышал, что Дженсен встал, видимо, отлить. Может быть ему уже лучше? Джаред сел на кровати, потом решил сходить, проверить.
Дженсен мыл руки, не глядя на свое отражение в зеркале.
- Эй, ну ты как?
- Сносно. Голова болит.
- Спать еще будешь?
- Угу, - Дженсен проходит мимо, не касаясь его и Джаред оборачивается ему вслед, сочувственно поджимает губы, потом идет на кухню и заваривает себе кофе.
Голова начинает болеть и сил нет совсем, а от электрического света режет глаза. на какую-то секунду Джареду кажется, что он тоже заболевает, но уже в следующее мгновение он понимает, что просто обманывает себя. И становится стыдно. По-настоящему стыдно, до кончиков ушей. А потом просто хочется встать и пойти к Дженсену. Джаред так и делает. И оставляет тапки на пороге комнаты, прокрадывается в одних носках, осторожно приближаясь к постели.
- Что такое? - голос у Дженсена хриплый и тихий, то ли от болезни то ли со сна.
- Ничего, - Джаред почему-то начинает шептать, хотя никто не спит. Просто темнота, наверное так действует.
Он осторожно ставит колено на матрац, опираясь на него и на руку, залезает на постель и ложится рядом, касаясь Дженсена только локтем.
- Мммм....ты заболеешь.
- Нет.
- Мммм.... - Дженсен поворачивает к нему голову и улыбается, действительно, по-настоящему улыбается, не открывая глаз, не размыкая губ. Джаред ни о чем его не спрашивает, но придвигается ближе и осторожно притягивает к себе. Не целует, ничего такого. Только обнимает и Дженсен довольно мычит и хмыкает ему в шею горячим дыханием. И это так странно, неожиданно почему-то, почему-то ужасно волнительно и тепло. Но Джаред не шевелится и даже не разговаривает, а лежит и впитывает в себя Дженсена, его присутствие, его температуру, дыхание, простуду, запах его волос, его улыбку. Сердце будто прибавляет в весе пару кило и Падалеки понимает, что если не полюбить вот это все, вот сейчас прям, сию секунду, то можно тронуться умом.
- Ты чего сияешь?
- Я молчу.
- Ну, молчи-молчи. Ммммм....
Дженсен засыпает и снег за окном идет, как Джаред и хотел и одеяло теплое, а простуда не вечна, как и зима.
6) Для Dean Winchester. и Klavisa
Зимние забавы на свежем воздухе. С собаками и игрой в снежки
собак автор уже не потянул, но примите, что есть!
Джаред спотыкается на ровном месте.
- Ты.... что?
- Уезжаю на Рождество к родителям.
Дженсен смотрит вперед взором агента ноль-ноль-семь и его совершенно не заботит, что происходит с правого боку. А с правого боку Джаред отстает от него на один шаг.
- Подожди. Но ты не говорил мне, что планируешь....
- А я должен был?
- Ну, вообще-то...
- Вообще-то, что?
- Вообще-то я.... нет, ладно. Ничего.
- Договаривай, раз начал, сколько можно повторять.
- Ладно. В общем, я думал, мы проведем это Рождество вдвоем.
- Ну, Джей, ты мог хотя бы меня предупредить.
- А ты, можно подумать, не догадывался, что я этого хочу.
- Я не обязан залезать тебе в голову, мне вполне хватает штанов.
- Что значит обязан? Ты не обязан залезать мне в штаны.... Стоп! Я не о том! Черт, ну, ты как будто не знал, что я мечтаю провести это Рождество с тобой.
- Ты мне об этом не говорил.
- Я намекал!
- О... Ну, ты же знаешь, что я не понимаю намеков.
- Да ты просто... Черт. Ладно! Окей! - Джаред пинает мыском заледеневший бугорок снега. Наверное детвора играла в снежки, и вот этот бедолага примерз прямо на дороге. В парке, не смотря на предрождественское время на удивление немноголюдно. Может быть, потому, что вечер, а может, у Дженсена просто талант выбирать места, где нет людей. Джаред оценивающе оглядывает местность, прикидывая насколько безопасно и продуктивно будет устроить скандал здесь, или же подождать до дома, а то и вовсе выбрать тактику глухого игнора. Однако почти сразу отметает все три варианта, как бесперспективные. Тут дело в другом. Дженсен хочет побыть вместе с семьей. Это понятно. То есть, нет, это совсем непонятно, но это важное желание и с ним нужно считаться. Джаред оттопыривает карманы куртки, и утыкается взглядом в залепленную снегом дорожку. Если идти быстро-быстро и смотреть вниз, кажется, что земля действительно круглая. От этих философских рассуждений его отвлекает ощутимый удар в спину чем-то круглым, упругим и....
- Дженсен, твою налево! Что за дела?
- Прости, ты был слишком легкой мишенью, я не удержался.
На лице Эклза ни тени раскаяния. Верхняя губа чуть приподнята, что показывает крайнюю степень довольства собой и этой жизнью. А рука в перчатке, между прочим, подкидывает новый снежок. Джаред втягивает голову в плечи и сжимает кулаки.
- Слушай, не доставай меня, ладно?
- Ооо, я трепещу, - улыбка на раскрасневшихся от холода губах становится шире.
- Блин!
- Трепещу, трепещу.
Джаред поджимает губы. Левая бровь Дженсена издевательски выгибается. И это становится последней каплей. С громким и, на его взгляд, крайне устрашающим воплем, Падалеки кидается вперед. Он мчится на всех парах. Вот сейчас он собьет этого козла с ног и запихнет ему за шиворот вооон тот сугроб, да, целый сугроб, чтоб в следующий раз неповадно было превращать жизнь дорогого партнера по съемкам, и всему остальному, в ад.
Дженсен делает два шага в бок.
"Блииииииин......." - уныло успевает подумать Джаред, перед тем, как пронестись мимо, и от заботливого тычка Дженсена, рухнуть в тот самый мстительный сугроб, снег из которого должен был послужить возмездием.... - эту мысль Джаред тоже додумать не в состоянии, поскольку, Дженсен наваливается сверху и запихивает вышеупомянутый снег ему за шиворот. Взвыв не хуже Сейди, когда той отдавили хвост, Джаред выгибается, пытаясь стряхнуть с себя, Дженсена и одновременно врезать ему локтем куда-нибудь по почкам, чтоб отвалились. Брызги снега вокруг сравнимы по объемам с вырывающимися из-под снегоуборочной машины.
- Слишком много лишних движений, неудачник, - торжество в голосе Дженсена несколько подмочено сбившимся дыханием. Джаред рычит и-таки спихивает Эклза с себя, поскальзываясь, шарахается в сторону, параллельно хватая горсть снега и даже не особо утруждаясь лепкой, швыряет это все в Дженсена. И незамедлительно получает готовым снежком в плечо.
- Мазила! - успевает пропыхтеть Джаред, прежде чем следующий снежок попадает ему в лоб.
- Чёрт, - Дженсен останавливается и смотрит на него - ты в порядке?
- В полном. - Джаред отворачивается и трет ушибленное место.
- Эй... что, сильно заехал?
- Отвали.
- Джей, давай посмотрю.
И в этот момент Джаред заваливает его в сугроб и изо всех сил начинает засыпать снегом.
- Вот тебе, сволочь! Вот! Сукин сын, а! Получай!
Дженсен смеется, отплевываясь, откинув голову назад и даже не пытаясь попасть по Джареду. Руки у Падалеки покалывает от холода, они покраснели и снег забился в рукав наверное по локоть. Но это неважно, ведь месть это блюдо, которое надо подавать холодным. А дыхание у Дженсена горячее. И снег на его губах, как сахар. Джареду жарко и он с жадностью наклоняется и слизывает эти растаявшие капли, вжимается в Дженсена и получает финальную порцию снега на макушку.
- Твою маааать! - стонет Падалеки.
- Сколько можно повторять, Джей, врага нужно добить, - воспользовавшись тем, что Джаред занят вытряхиванием снега из волос, Дженсен перекатывается, вновь оказавшись сверху и нависает над взбешенным противником - Ну, так что?
- Я не сдаюсь!
- Я не о том, - Дженсен шмыгает, стирая с носа снег промокшей перчаткой - ты едешь со мной к моим родителям?
- Что?
- Тебе снег в уши попал?
- Нет! Но я...
- Ну, так?
- О, блин!
- М?
- Да пошел ты, придурок! Что, нельзя было сразу сказать?!
- Я сразу и сказал.
- Ты сказал, что едешь к родителям, там про меня ничего не было!
- Так ты не спрашивал.
- Аааааааа!!!!!!!
Джаред откидывает голову и начинает биться затылком о ледяную землю.
- Так, что за дела, - Дженсен хмурится, поднимаясь, и рывком тянет Джареда за собой - Вставай. Я начинаю замерзать, не хватало, чтобы мы простудились и не поехали вообще никуда.
- А меня бы такой вариант устроил!
- Мечтай.
- Нет, слушай, так значит, ты все-таки понял мой намек?!
- Какой еще намек?
- Ну, насчет скатерти! я сказал позавчера "эта скатерть будет отлично смотреться на нашем Рождественском столе"!
- О, боже. Расскажешь это моим родителям. Они проникнутся.
Серия драбблов, написанных в рамках новогодних поздравлений "Акция-презентация-конституция-фуршет!"
Для Hate_U которая хотела: Джаред выбирает Дженсену шарфик
- Черный. Черный, определенно - да. Черный - это классика и ко всему подходит. Но черный - это же так скууууууучно, тебе не кажется? Как-то даже траурно! Ну, что это такое - черный! Как будто на похороны собрался! То ли дело - белый! Вот, белый - это круто! Белый! Шикарно! Белый и чтоб торчал из-под воротника пальто, да? Ооо, неет! нет! не смотри на меня так! я знаю! Белый - очень маркий! И да, я знаю, что можно носить аккуратно! Но я-то не смогу! Нет, я понимаю, что это не мой шарф! Но я же все равно его заляпаю! Ткнусь в него чем-нибудь. Да. Я понимаю. Белый - непрактично! А красный? Красный - это же экспрессия! Страсть! Коррида! Вызов! Ууууу! Тореадор, смелеее вперед, тореадор, тореадор! Что? Ну, что? Ты тоже считаешь, что я отвратно пою? Блин. Никакого понимания или там... Ладно, о чем это я? По-моему, красный - это супер, чувак! Красный - то что надо! Это же чистый секс! Правда эти ёлочки внизу меня несколько смущают.... и бубенцы на бахроме.... зато очень по-рождественски, скажешь нет? Дин-дон! Хо-хо-хо! А класс! класс! Нет, пожалуй, этот шарф я оставлю себе! А вот светло-серый? Ты меня слушаешь? Светло-серый, по-моему, гораздо удачней! Такой спокойный, такой невозмутимый, такой, дада, любимое слово, консервированный! Ну, в смысле, консервативный! А вобще, слово консервированный мне тоже нравится! Это напоминает о консервированных персиках. Ты любишь консервы? Конееечно любишь, старик! Дай, ухо почешу! Да! Да! Молочина, Хёрли! Дай лапу, мужик! Дай лапу!
- Джаред.
- А! Ой! привет!
- Что это такое?
- Это... ну...
- Откуда все эти шарфы?
- Я их купил в магазине.
- Я догадываюсь, что не украл. Зачем тебе столько?
- Это не мне! Это тебе! Я просто не знал, какой тебе подойдет и купил несколько....
- Сколько?
- Четырнадцать.... Чёрт, Херли, фу!.. Тринадцать...Ааа! тринадцать - несчастливое число! На, Хёрли вот и этот тогда сгрызи! Дженсен? Или тебе понравился этот синий с оленями? Хёрли, отдай!
- Так. Ничего не трогай, дай сюда. О, Господи. Стоп. А что тут делает мой кашемировый шарф?
- Нууу, я взял его с собой для вдохновения и к тому же, это помогло мне составить лучшее представление о том, какой шарф тебе больше пойдет.
- Я вижу.
- Дженсен, тебе?... нет? Не понравилось? Чёрт! я же знал, нужно было взять еще тот в полоску!!!
- В какую еще полоску? Проклятье. Хёрли, фу!
- В такую, знаешь, как Чеширский Кот в Диснеевской Алисе! Но тогда их было бы опять тринадцать, а теперь их двенадцать! Двенадцать - счастливое число! К тому же, это практично! По шарфу на месяц!
- Да, безумно практично. Особенно, в июле....
- Да, ладно! Может мы поедем на Северный Полюс! Ооооо! кстатиии! Пингвины!
- Нет.
- Что нет?
- Даже....Даже...Джаред, я предупреждаю.
- Но, Дженс! Пингвины!
- ....
- Пингвиныыыыыыыыыы! Хо-хо!
- Мы сходим в зоопарк.
- И ты будешь в новом шарфе? Дженс, ну пожалуйста!
- Ладно.
- Оооо! А в каком? В каком?
- Мммм.... даже не знаю ,такой широкий спектр цветов и орнаментов...
- Давай в красном!
- Он с бубенцами.
- Да! Я знаю! Но ведь уже скоро Рождество! А то потом будет неуместно!
- Я рад, что остатки здравого смысла, все еще зепляются за твою черепную коробку.
- Это значит "да"?
- Я подумаю.
- А я тогда можно твой одену?
- Ну, одень. Зачем?
- Ну, он классный!
- Не сомневаюсь.
- И онннн.... он пахнет твоим одеколоном. Тобой. Да! И вобще, нам с Хёрли он очень нравится!
- О, господи. Не продолжай. Идем смотреть пингвинов.
***
Для First of may которая хотела: ДЖ2 во франции в канун рождества
Зима в Париже какая-то истеричная. То щиплет за щеки колким легким морозцем, то засыпает крупными хлопьями снега, то рыдает в лицо дождем. Джаред недовольно морщит покрасневший от холода и сырости нос и пытается поглубже засунуть себя в стойку поднятого воротника. Вокруг все плачет, словно размытой акварелью. Деревья, улицы, скамейки, парижане. Звуки их красивого непонятного языка смешиваются с градом, картаво отстукивающим по булыжной мостовой Монмартра одному ему известный ритм. Джаред безуспешно прислушивается, по-собачьи трясет головой. Он чувствует, что и Дженсену зябко, но сколько он не пытается улыбаться, ему никак не удается пробиться сквозь промокшую броню Дженсенова шарфа. Да и как тут улыбаться, когда лицо замерзло, а из носа течет.
- Где твоя шапка? - Дженсен протягивает ему пачку бумажных платков.
Джаред шарит рукой в широком кармане пальто.
- В гостинице осталась.
- Пффф... Пойдем куда-нибудь посидим? Погреемся.
- Угу.
Джаред спускается вниз по этой узенькой напирающей улочке, к площади Тертр, и буквально чувствует, как в спину ему утыкается взгляд Христова Ока. О каком тут сердце речь?* Джаред непроизвольно передергивает плечами, толи от зябкости, толи от раздражения. Город Любви оказывается на поверку пустой, заплесневевшей раковиной, из которой жемчужину извлекли лет пятьдесят назад. Его заполонили туристы, арабы, и даже художники выглядят, как ростовщики. Вообще, Старый Свет производит на Джареда гнетущее впечатление померкнувшей, некогда видной дамы, которой всю жизнь говорили комплименты и сейчас уже как-то неудобно что-то менять. Джаред тихо вздыхает и пытается взять Дженсена хотябы за манжет пальто, но перехватывает его недовольный взгляд и отводит руку.
Padam... padam... padam...
Il arrive en courant derrière moi....
Режет в уши навязчивый пронзительный голос маленькой женщины с непропорционально-большой головой, одетой в черное платье, судорожно прижимающей к худым бедрам сухие руки. Старая пленка шипит и Джаред отворачивается от телевизора, висящего в небольшой туристической забегаловке, где они остановились перекусить. Конечно же это была его идея. Это была его чертова, треклятая идея вырваться куда-нибудь под Рождество. Сменить обстановку и что обычно еще говорят в таких ситуациях. К огромному удивлению, Дженсен даже не стал перечить, а наоборот со всей ответственностью начал готовиться к поездке. И вот, они уже четвертый день здесь, побывали на всех трех смотровых площадках Эйфелевой Башни, отходили себе все ноги в Лувре, позябли на скамейках внутри Нотр-Дама и купили столько сувениров, что хватит, кажется всей съемочной группе, включая исполнительниц роли демонов до конца пятого сезона. Дженсен с отсутствующим выражением поглощает пюре, уткнувшись в карту.
- Предлагаю сходить на Пер-Лашез.
В другой раз Джаред бы обязательно выдал что-то вроде: "Мужик, да ты никак в готы заделался, по кладбищам шастать!". Но сейчас он только пожимает плечами и возвращается к своему бульону. Дженсен, наверное, хочет посмотреть на могилу Джима Моррисона. У него на будильнике стоит "Alabama Song" и вообще, какая разница, можно и на кладбище. Эта гнусная погода совсем доконала Джареда, и даже странно, что Дженсен в такую слякоть рвется куда-то идти, обычно он предпочитает остаться дома в выходной, даже если на улице просто пасмурно.
Кладбище Пер-Лашез, что застывший каменный сад. Петляющие улочки, облетевшие деревья, потемневший от дождя камень. Джаред предпочитает держаться подальше от надгробий и почему-то думает только о том, что не хочет умирать. Ну, во всяком случае, не так, чтоб лежать тут под этими титулованными плитами с высеченными буквами. Как ни старается, он не может почувствовать себя в этот момент Сэмом Винчестером. Только заблудившимся замерзшим туристом. Надо было выпить, почему-то он не сообразил. Дженсен же наоборот будто оживает. Внимательно изучает надписи, разглядывает памятники. Долго торчит у могилы Оскара Уальда, что-то бормочет себе под нос. У Джареда уже ноги отваливаются, но он молчит. Черт с ним, если Дженсен доволен.
Могилу Джима Моррисона они находят на слух. Вокруг нее столпилось человек пятнадцать народу, шумного, пьяного задиристого. Они о чем-то говорят, поют песни, курят и у Джареда даже слюна во рту скапливается, до того ему в этот момент тоже хочется закурить.
Они с Дженсеном стоят, не приближаясь к могиле, Дженсен молчит и Падалеки думает, может быть тому грустно? Пару минут Дженсен молча наблюдает за компанией, потом поворачивается и уходит, коснувшись рукой Джаредова локтя.
- О, блядь. - говорит Дженсен спустя минут десять и засовывает руки поглубже в карманы.
От холода и сырости Джареду уже кажется, что он в каком-то чужом теле. И еще очень хочется курить. Они едут в метро и он мечтает уже скорей выйти наверх и купить пачку сигарет. Такое странное, незнакомое ощущение этот никотиновый голод. Наверное все дело в Париже.
Они выходят где-то не на той станции. Джаред понимает это, потому, что места незнакомые и Дженсен утыкается в карту, говорит, что им надо свернуть на углу.
- Брось чувак, мы заблудились. Давай вернемся в метро.
- Здесь пройти недалеко.
- Блин, ты еще не нагулялся? Я лично уже сыт по горло этой промозглостью и прогулками на свежем воздухе.
- Это была твоя идея сюда приехать.
- Ну, да! Моя! Просто скажи, что ты меня ненавидишь и пойдем уже в тепло, я не хочу шляться и плутать, я устал.
Вокруг уже совсем темно и темнота кажется еще более гнетущей в окружении обветшалых, унылых спальных домов.
- Я тебя не ненавижу.
- Да конечно! Ты даже взглядом меня не удостаиваешь!
- Это ты играешь весь день в молчанку.
- Я играю? Да я заколебался бегать за тобой и заглядывать в глаза! Блин, что за отстой!
- Прекрати.
- Отлично! Ты козел, если что.
- Весьма оригинально.
Какое-то время они идут молча и Джаред понимает, что теперь-то они вот уже совсем заблудились. Он бы мог спросить Дженсена, куда они идут, но он, черт побери, зол на того. И вобще, если бы Дженсен знал куда идти, он бы вел себя уверенней. Пятеро чернокожих парней идут им навстречу и Джаред думает, может спросить дорогу у них, но быстро меняет решение. И дело тут даже не в том, что те, скорее всего, не говорят по-английски. Что-то екает у Джареда внутри и уровень адреналина в крови резко подскакивает. Поровнявшись, один из негров о чем-то спрашивает Дженсена, тот даже не успевает ответить, как получает тычок в грудь. Джаред кидается вперед, но еще двое наваливаются на него сзади и дальше все летит кверх тормашками, он бьет, его бьют, может быть это длится две минуты, может быть полчаса, ничего не разберешь, кроме криков на непонятном языке и сопения.
Первое, что видит Джаред, когда приходит в себя - это лицо Дженсена. Оно большое и заслоняет собой всю прочую обстановку. Губа у Эклза разбита, над бровью ссадина и вобще выглядит он так, словно они только что отсняли очередную экшн-сцену. Только в этот раз все по-настоящему. Джаред понимает это, когда чувствует тупую боль в затылке и резко подкатившую тошноту, едва попробовав сесть.
- Джей? Эй? - Дженсен вглядывается в его лицо, слегка встряхивает за плечи - Ты как?
- Блииииннн. Что это было?
- Увидеть Париж и умереть, - хмыкает Дженсен чуть отодвигаясь - Нам повезло, у них тут какие-то свои разборки. Налетело еще несколько парней и погнали тех. Понятия не имею, что за срань тут творится и выяснять не хочу, так что если ты можешь встать, поднимайся и валим.
- А ты знаешь, куда идти?
- Нет.
- Вот черт, - Джаред сплевывает на тротуар - подонки.
Дженсен помогает ему подняться.
- Будем изучать карту, другого выбора нет.
- Они что-нибудь забрали у тебя? Ты сам как вобще?
- Цел. Помяли немного, несмертельно. Кошелек забрали, там триста евро. Хуй с ним.
- Ага, - Джаред почему-то тупо улыбается и лезет в пальто за бумажными платками - ....приколись, я нашел свою шапку, оказывается, я засунул ее в другой карман!
- Бля.
Дженсен сначала фыркает, а потом ржет вместе сним.
Спустя два часа в гостинице, отогревшийся, обмотанный в простыню Джаред курит вожделенную сигарету и бессмысленно пялится сквозь окно. Рождества в Париже точно нет. Зато он наконец разобрал этот дурацкий ритм, который отстукивает град по карнизу.
Padam... padam... padam...
Это стучит она самая.
_______
* "Базелика Сердца Христова"/"Святого Сердца"/Базилика Сакре-Кёр - церковь, построенная на холме Монмартр, там же находится главная смотровая площадка, откуда виден весь Париж.
***
для Lauriel которая хотела
Дж2 встречают Рождество в каком-то неурочном месте, типа там в аэропорту или самолете или в пробке где нибудь... Как-то так )))
- Ээээээй! Кто-нибудь! Эй! Вот дерьмо! Попробуй еще позвонить?
- Говорю же, здесь сигнал не ловит.
- Попробуй!
- Я звоню.
- Ну, что?
-То же, что и раньше.
- Вот дерьмо! Блин! Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Черт! Я так не хочу! Господи, ну это нечестно! Ну, почему именно сейчас?! Почему именно сейчас надо было застрять в этом гребаном лифте?
- Потому, что кое-кому было лень преодолеть пару лестничных пролетов.
- Блин, правильно! Давай еще раз мне это напомним, чтобы я окончательно возненавидел этот тупой мир!
- Я припоминаю это тебе первый раз и только для того, чтобы ты понял, что уже глупо беситься. Сядь и успокойся.
- Твою мать, Дженс! Я не хочу садиться и успокаиваться, потому, что я не хочу встречать Рождество в этой дурацкой! Сломанной! Жестянке!
- Если не перестанешь ее трясти мы окажемся внизу быстрее, чем тебе хотелось бы.
- Черт.
- Сядь, успокойся.
- Пффф.... хватит успокаивать меня, словно я истеричка.
- Ну, ты себя именно так сейчас и ведешь.
- Блин. А тебе, можно подумать, все равно, что мы второй час тут торчим, вместо того, чтобы сидеть дома и отмечать Рождество!
- Мне не все равно.
- И какого фига мне потребовался этот дивиди? Нет, какого фига мне потребовалось тащить его тогда на съемки?
- Это тебя надо спросить.
- Грррррррррр! Ну, почему это происходит со мной? Всегда происходит со мной! Может, на мне порча? Может быть, меня кто-то проклял?
- Ага. И я даже знаю, кто. Сандра. За то, что ты все время сметаешь ее любимые маринованые ананасы.
- ... И тебя еще в это впутал. Черт, прости, я кретин. Все у меня через жопу! Все! Через жопу!
- Ну-ну, продолжай.
- Прекрати!... И Рождество еще это дурацкое...
- Дааа, злое, нехорошее Рождество.
- Придурок!
- Хмык.... сучка.
- Сколько там времени?
- Без пятнадцати двенадцать.
- Черт...
- Не бейся так о стенку лифта...
- Я понимаю, тебе жалко эту развалюху.
- Нет, просто если Эрик узнает, что мы испоганили реквизит, он нас кремирует заживо.
- Да неплохо бы...
- А?
- Я думаю, там же утка в духовке уже остыла... и Сэйди с Харли сидят там одни одинешеньки...
- ... и ее доедают.
- Вот тебе смешно, а я кажется, сейчас заплачу.
- Я кажется тоже. Я полдня убил на эту утку между прочим, хотя ты бы все равно не оценил моих кулинарных стараний.
- Ты неправ! Мне нравится твоя стряпня! И я очень люблю, когда ты готовишь!
- Да, что уж теперь.... Пфффф.... разговор семейной пары, застрявшей в лифте. Если бы Эрик догадался установить тут камеру, мы бы ему самую топовую серию организовали.
- Гыыыыы! Тогда держу пари, раньше утра мы бы отсюда не вышли!... Дженс, вахтер не придет, да?
- Сильно сомневаюсь. И убери пожалуйста этот трагизм, и без того тошно.
- Я есть хочу!
- Блин, Джаред!
- Ладно, ладно, молчу.... Сколько там?
- Пять минут первого.
- Вот ведь, а.... С Рождеством!
- И тебя.
- Я....блин, чувак, я тут подумал, только не перебивай, я подумал о том, что в конце концов, это, наверное, самая странная встреча Рождества в моей жизни, нет подожди! Помолчи! И я знаю, что это, наверное, ужасно толкать такие рождественские речи на съмочной площадке, в застрявшем лифте, проторчав тут весь сочельник, но я реально понял, что на самом деле все не так уж и плохо, да? То есть, ну, мы же вместе, как и хотели! Правда без ёлки....
- И без собак.
- И без собак...
- И без этих дурацких телефонных звонков....
- И без телефонных звонков...
- И без просмотра тупых телешоу.
- И без просмотра шоу, да...
- И без пьяной компании твоих приятелей, которые обязательно вломились бы посреди ночи, потому, что оказывается ты их позвал на прошлой неделе и забыл сказать мне...
- И без кучи моих.... Что? Стоп! Дженсен!
- ....
- Черт! Нет, я не верю!.... Нет, ты не мог! Ты этого не сделал!
- Что?
- Это ты сломал лифт?!
- Нет.
- Это ты! Ты сломал этот вонючий, ебаный лифт! Дженсен!
- Джей, ты болен? Я ничего не ломал.
- Ты сломал!
- Блин, ты можешь себе представить, как я что-то ломаю, Падалеки? Как ты себе это представляешь вообще в своем больном мозгу?!
- Ты сломал! А иначе зачем ты все это мне говорил?
- Может, я пытаюсь донести до тебя, что все действительно сложилось весьма удачно?
- Пффф...
- Прекрати уже циклиться на том, что все сложилось не так, как ты планировал, а расслабься и наслаждайся моментом.
- Поверить не могу, что это ты сейчас говоришь...
- Считай мое дешевое морализаторство рождественским чудом.
- Да уж... Кстати, о чуде. Что ты мне подаришь?
- О, Боооооже...
- Ха! нет, теперь не отвертишься и не уйдешь! И Рождество уже наступило, я имею право знать!
- Намордники. Тебе, Харли и Сэйди.
- Хоооо, а они типа кожаные и такие...ммм...
- Да, такие.
- Оооо! Круто!
- Господи... ты можешь не вжимать меня так в стену?
- Нет, не могу! Расскажи еще про намордник!
- Ты извращенец, Джей, я был уверен в этом с нашей первой встречи.
- Да ладно, я не делал ничего такого!
- Ты шлепал себя по заднице.
- Ха! И только скажи, что тебе было пофиг!
- Хммм.......
- Знаешь что! У меня идея! Точнее, даже лучше! Я давно мечтал сделать это в лифте!
- Нет.
- Да!
- Нет!
- Да!
- Нет. Мы уже это обсуждали.
- Да, но тогда проблема была в скорости и в том, что запалят. А теперь-то?
- Тогда в чем кайф, я не понимаю.
- А тебе обязательно надо, чтобы кто-то подглядывал? Дженс, ты экс-гибриционист.
- Эксгибиционист, придурок.
- Мммм... неважно!
- Твою-то мать, Джей......
- Эй, вы двое! Вы что там делаете?
- Блин! Дженс! Я слышал голос Бога!
- Идиот, ты мне башкой по челюсти заехал.
- Прости!
- Немедленно выходите из лифта, живо!
- Мы не можем, мы застряли!
- Застряли! А к кнопке "стоп" не приваливаться слабо? Застряли они!
- Джееееееееенс?
- Заткнись.
- Бвахаха! Блин! В кой-то веки, это ты облажался! Нет, скажи, ты специально остановил лифт, чтобы трахнуть меня тут без собак, дада?
- Нет.
- Да лааадно, колись! Ты это специально!
- Во всяком случае без собак всегда лучше.
- Эй вы, вы выходить вообще собираетесь?!
- Уже выходим. Извините нас.
- Ага! С Рождеством Вас, Мистер!
***
Для Naisica, которая хотела: Джаред купил огоньки на ёлку,а они оказались поломанными и он
жуть как расстроился. Дженсен его успокаивал. Без НЦы, просто шмуп
Ну, все. Это было последней каплей. То есть, все бывает, конечно, но чтоб вот так и сразу - такое случается только в кино и актеры потом получают за это деньги. Большие пребольшие деньги. Ну, или не очень большие, но деньги. Джаред получал синяки, ушибы, порезы и прочий перечень травм, который перечисляется в той рекламе, когда вам пытаются впихнуть новую чудодейственную мазь "Неболит-гель" или что-то в этом роде.
Джаред не верил в "Неболит-гель", он был спецом во всей этой шняге и точно мог сказать, что когда вы больно навернулись о ступеньку, тут надо не гелем мазаться, а следить, куда прыгаете, держась за больную ногу. Есть вероятность (да что там вероятность? неизбежность!) незаметно для себя допрыгать до конца лестничного пролета и в один прекрасный момент не почувствовать твердой почвы под ногами.
Вот именно это сегодня и происходило. В фигуральном смысле конечно.
А так все хорошо начиналось! Дженсен согласился нарядить елку! Он сам, самолично съездил в магазин и привез оттуда - Джаред вопил долго и с подвываниями - съедобные елочные украшения. Сладкие. Елочные. Украшения. Игрушки из марципана, леденцы в форме шаров, красные яблоки на веревочках в сверкающей сахарной глазури, ангелов из застывшей карамели и апофеоз Джаредовой аритмии - большую шоколадную звезду на макушку.
Джаред вспотел и объявил, что ни на шаг от елки не отойдет, а будет любоваться. Ночевать он тоже собирался под елкой и даже попросил Дженсена принести ему вниз спальный мешок.
- Прекрати бредить, никуда твоя елка не сбежит, - Дженсен старался не глядеть в том направлении, даже не смотря на то, что лично накупил всю эту дребедень.
И это, черт возьми, было самым важным. Дженсен ненавидел подобную чепуху, его тошнило от сладкого и елку он наряжать не любил. А тут.... В общем, сердце Джареда с каждым ударом накрывало все более интенсивной волной восторга. Видимо, поэтому Дженсен отвел его в другую комнату и усадив на диван сказал не приближаться лишний раз к елке.
- На, вот, дочитай уже - Эклз кинул в него книжкой в жестком переплете.
- "Камю. Чума". Оооо, потрясно, чумовое чтиво накануне Рождества.
- Я тебя не принуждаю, просто буду знать, что ты предпочитаешь раскраски.
- Да пошел ты!
Дженсен никак не отреагировал на Джаредов средний палец, молча направившись к двери.
- Ты куда?
- К Майку. Вернусь через пару часов, постарайся запомнить: елка не съедобна, елка пластмассовая. Давай, повтори.
- Елка... а черт! Иди нафиг!
- До скорого.
И вот, Дженсен ушел, а Джаред остался на диване в компании давно почившего в бозе экзистенциалиста, двух собак и елки.... Нет, не думать о елке.
Отшвырнув книжку туда же, где она и валялась, Джаред побрел на кухню. Отголоски аппетитных запахов все еще чувствовались в ее благословенных стенах. Джаред повел носом. Телячья грудинка под венецианским соусом, запеченный с зеленью картофель, салат с клюквенной заправкой, ананасовый щербет и вино с непроизносимым названием. Джаред увидел в отражении свое лицо и Харли, сидящего у своих ног. Жутковатое сходство в мимике заставило Джареда несколько охладить пыл.
Но все-таки Дженсен, хоть и не признавался, потратил чертову прорву времени, устраивая им сегодняшний праздничный ужин. И Джареду хотелось внести свою толику во все это великолепие. Дженсена не будет еще пару часов, а он за это время успеет испечь банановый пирог. Аккуратно испечь банановый пирог. Очень-очень аккуратно. Неспешно и внимательно контролируя свои действия.
Джаред свел брови на переносице и полез за маминой повареной книгой.
Он краснел, он бледнел, он мрачнел и сопел. Закусывал губу и старался не дышать лишний раз. Он действовал очень неспешно и аккуратно. Он выверял каждый жест, каждое движение. Он думал перед тем, как взять тот или иной прибор, добавить тот или иной ингредиент. Он даже освоил порционные весы и таймер на духовке.
И вот, спустя полтора часа обессиленный Джаред сидел на стуле и не хотел ни елку, ни рождества, ни подарков, ни даже секса с Дженсеном.
Напротив на столе поместился аккуратный круглый пирог с начинкой из бананов и загнутыми по краям уголками. Джаред сидел и тупо улыбался ему, как мать, впервые увидевшая своего новорожденного ребенка. Прекрасно! И пусть этот отнюдь не изысканный десерт плохо сочетался с грудинкой под венецианским соусом и вином с непроизносимым названием, Джаред был счастлив. Он испек это для Дженсена. Он старался, он очень сильно старался и у него получилось. Все складывалось просто превосходно. Елка сверкала, ужин доходил, свечки и постель ждали своего часа. Остался небольшой штрих. Подарки.
Забив на усталость, Джаред пулей понесся наверх и спустился, прижимая к груди небольших размеров картонную коробку. Внутри находился навигатор. Самый крутой и продвинутый навигатор из всех, с кем доводилось иметь дело Джареду Тристану Падалеки за десять лет своей водительской жизни. Эта штука, помимо пределения маршрута в любую точку мира, показывала температуру в запрашиваемой местности, время, пробки на дорогах, а еще имела встроенный радио-приемник и вызывала службу спасения при аварии. Приободренный кулинарными успехами, Джаред вынул подарок из коробки и осторожно рассмотрел. Дженсену должно понравиться. Проклятье, если ему не понравиться, Джаред лично запихнет эту фигню ему куда-нибудь, где не виден восход солнца. От радужных мыслей Джареда отвлекли какие-то странные звуки, раздававшиеся из кухни.
- Нет, - сказал Джаред, бессмысленно уставишись в стену - Нет, не может быть.
Уже в следующую секунду он несся на кухню. Харли был явно не готов к столь стремительному появлению хозяина. Во всяком случае, кусок грудинки под венецианским соусом он дожевать не успел. Сейди растерялась чуть поменьше. Убрав лапы со стола, она слизнула с морды остатки бананового крема, и усевшись на пол, пару раз стукнула хвостом.
- СВОЛОЧИ!!!! - крик Джареда наверняка было слышно и у Майка тоже, но Падалеки было плевать. Романтический ужин обламывался и виноваты в этом были две гнусных твари, улепетывающие сейчас от него со скоростью породистых гончих. Вообще, стоило отдать собакам Джареда должное: у них был свой стиль. И они знали, что спасаться от хозяина лучше, разделившись. В последующие полчаса по дому летали предметы мебели, диванные подушки, свечки, книжки и одежда.
Сейди первая смекнула спрятаться в комнате Дженсена и там затаиться. Знала, гадина, что Джаред не рискнет туда соваться. А вот Харли путь в убежище был прегражден фигурой красного, вспотевшего, бешеного Падалеки.
- Ну, все! Попался!
На кон было поставлено слишком многое. Харли собрал все силы и побежал, Джаред тоже собрал все силы и побежал за Харли. Ему уже почти удалось догнать эту тупую псину, вот уже хвост практически в ладони, и в этот момент пес почему-то резко свернул вправо. Джаред в первую секунду не сообразил, что происходит, а потом перед глазами возникло неожиданно много хвои, чего-то блестящего и все завертелось и очнулся Джаред на полу. И даже не то, чтобы на полу, а верхом на елке. Игрушки разлетелись по всей комнате, осколки леденцов усыпали пол, звезда раскололась надвое, а сахарные яблоки растеряли весь свой блеск.
- О, нет, - простонал Джаред - Нет, нет, нет.
Он поднялся и оглядел пространство вокруг.
- Де-рьмо.
Падалеки поднял с пола леденец. Харли поджав уши, осторожно слизывал глазурь с яблока.
- Пошел вон.
В этот раз хозяин явно не шутил, и пес поспешил убраться по добру по здорову.
- Черт, - Джаред схватился за голову - Черт! Черт! Черт! Блин! Ну, что же это такое?! - он в ярости пнул журнальный столик. Послышался звон металла.
Джаред вздрогнул. Нет, он не хотел оборачиваться, он не хотел. Свежеразбитый навигатор являл собой душераздирающее зрелище. Слишком душераздирающее зрелище.
Падалеки беспомощно опустился на диван. Так, спокойно. Без паники. Дженсен еще не вернулся. Надо попытаться навести хоть какой-то порядок к его приходу. Навигатор! Проклятье! Навигатор! Ужин! Пирог! Елка! елка! Навигатор! Ужин! Елка! Пирог! Тупые собаки! Тупой Падалеки!
Осторожно, стараясь не наступить на уцелевшие украшения, Джаред встал и направился к елке. Водрузить ее на прежнее место было плевым делом, но вот игрушки почти все пришли в негодность. Блин, что делать? И тут Джареда осенило. Огоньки. Огоньки на елку. Они так клево мигают! и они разноцветные и вобще, это красиво!
Но что самое главное - они имеются в доме! буквально накануне Джаред купил три комплекта для елки, но потом Дженсен принес эти треклятые сладости и огоньки, разумеется, были забыты. Но все-таки, настал их час!
Радуясь своей предусмотрительности, Джаред обмотал уже весьма покосившуюся зеленую красавицу гирляндами и включил в разетку.
Ничего.
Никакого мигания, переливания, мерцания или чего-то такого.
Ноль без палочки.
Огоньки не подавали признаков жизни.
Джаред упал на диван и тоже решил умереть.
Он уже давно понял, что девизом всей его жизни было выражение: "вери бед карма". То есть, действительно вери-вери и реально бед.
Но чтоб вот так, да еще и огоньки оказались сломанными....
Джаред закрыл глаза, сложил руки на груди и начал мечтать о том, как он умрет и все будут плакать. И, может быть, кто-нибудь один даже скажет: "Хоть он и был бестолковым этот Джаред, и вечно все ломал и портил, у него было доброе сердце! Он даже испек для Дженсена пирог на Рождество. Правда пирог этот съели собаки. Но Джаред, я все равно тебя люблю..... Джаред? Блин, Джаред!"
- А? Что? - Падалеки продрал сонные глаза - Черт, я так устал, что отрубился.
- Ооо, да. И было, от чего устать, - выражение на лице Дженсена было нечитаемо - Я смотрю, ты был в ударе.
- Облин! подожди! постой! я все объясню! Я испек для тебя пирог с бананами! И купил навигатор тебе в подарок! А потом Харли и Сейди пробрались на кухню...и ужин....я поздно заметил, а когда заметил, то естественно....блин, я их убью, а потом елка.... и навигатор....прости меня, Дженсен! Он показывал пробки и температуру и там было радио! Простипростипрости! И огоньки не работают.
- Так. Ты живой?
- Э... ну, да.
- Хорошо. Я закажу пиццу.
***
- Черт, все-таки хорошо, когда под ногами больше ничего не хрустит!
- Ага. Зато хрустит у тебя на зубах. Поверить не могу, что ты все-таки это ешь.
- Да лааадно, марципан есть марципан, пусть и раздавленный!
- Боюсь, мне этого не понять. Так, навигатор можно попробовать сдать в ремонт. У тебя сохранилась гарантийка?
- Угу.
- Боже, ты явил мне рождественское чудо.
- Прекрати! Я между прочим где-то сохранил чек от этих огоньков! надо будет тоже их отнести, сдать!
- Джаред.
- А?
- А перед тем, как их включать, ты не пробовал врубить переходник?
- О, Боже. Черт. О, Боже. Нет.
- Угу. и на будущее, я ненавижу бананы, надеюсь, в этот раз ты все-таки запомнишь.
- Я хочу умереть. Я бесполезен.
- Читай Камю. Там для тебя много ценного. Нет, даже, когда просто еще раз захочешь что-то приготовить, лучше сядь и почитай. Тебе оно полезней.
- Дженсен...
- Ладно-ладно.... Я прусь с твоей кармы, Падалеки. Ну, ей-богу.
***
Для Ipocrita, которая хотела Про сурового габена Дженсена, который простудился в канун
Рождества) И как Джаред его лечил...
В 17:30 у Джареда куда-то девается вся энергия. Он садится за кухонный стол и длинно выдыхает через нос, начинает массировать пальцами виски. Дженсен заболел. Нет, не так. За два дня до Рождества Дженсен вздумал заболеть. И теперь все их грандиозные планы летят к черту. Весь рабочий график летит к черту. Джаред трет глаза после бессонной ночи. Дженс кашлял часов то пяти и только под утро заснул. "Простуда", - сказал врач - "Неделя постельного режима".
Джаред грызет браслет на запястье, разглядывая кухню. За последние сутки весь дом как будто тоже погрузился в какую-то сонную лихорадку. Долорес мыла полы, но они не блестят. Поверхность стола потускнела. Посерели окна. Даже венки и елочные гирлянды вызывают странное ощущение. Джареду грустно и немного страшно. Он не знает, как общаться с таким Дженсеном. Тот не то, чтобы много ворчит, скорее наоборот, он совсем тих и молчалив. Ему не до общения, и Джареда это гнетет. То есть, он понимает, что это неправильно, ведь когда он сам болеет, то совсем не хочет шутить и веселиться. Но это же Дженсен. Дженсен, который всегда дает понять - ты важен для него, а даже когда он срывается и кричит, все равно чувствуется - он не плохо к тебе относится, нет, он просто злится. Сейчас Дженсен не зол, сейчас ему все равно и это самое грустное.
Джаред хочет как-то поучаствовать в борьбе с болезнью. Он делает Дженсену чай, приносит таблетки и даже предлагает приготовить что-нибудь, но Эклз только чуть качает головой и говорит "Ничего не трогай, Долорес все сделает". "Но я..." "Джаред, пожалуйста." И в этом "пожалуйста" столько усталости и мольбы, что Джаред отступает и уходит слоняться по дому. Он чувствует себя так, будто ему снова девять лет и Джефф заболел. То есть, все как бы нормально: ты накормлен, окружен заботой, но все равно что-то не то.
Не с кем сыграть в бейсбол. Не с кем попялиться в ящик. Не у кого канючить комикс про спайдер-мена, который в свободном доступе кажется отнюдь не таким интересным.
Все могло бы пыть пресным и скучным как в детстве, но сейчас Джаред чувствует себя ненужным и это будто лишает его сил. Это хуже. Это заставляет часами валяться у себя в комнате, время от времени почесывая за ухом сонного Харли.
- Джаред, я оставила ужин на плите, точно не хочешь, чтобы я что-то особенное приготовила?
- Точно, спасибо, миссис Ибарури, ничего не надо.
- Ну, тогда я пойду, не скучайте, мальчики и пусть Дженсен хорошо лечится.
- Он будет лечиться, в этом можете не сомневаться...
- Ну, до понедельника тогда.
- Всего хорошего, с Рождеством Вас!
- И тебя, Джаред.
В доме темно, только слегка поскрипывает от духоты деревянный пол. Джаред не хочет открывать окно даже у себя. А у Дженсена в комнате пахнет лекарствами с каждым часом все больше и больше. За окном вечереет и это хорошо, потому, что сумерки во время простуды - самое благоприятное время. Зимой вобще болеть здорово: лежишь себе под пуховым одеялом, за окном падает снег и ты смотришь, смотришь на снежинки, а затем засыпаешь.
Джаред не заметил, как задремал. Проснулся, потому, что услышал, что Дженсен встал, видимо, отлить. Может быть ему уже лучше? Джаред сел на кровати, потом решил сходить, проверить.
Дженсен мыл руки, не глядя на свое отражение в зеркале.
- Эй, ну ты как?
- Сносно. Голова болит.
- Спать еще будешь?
- Угу, - Дженсен проходит мимо, не касаясь его и Джаред оборачивается ему вслед, сочувственно поджимает губы, потом идет на кухню и заваривает себе кофе.
Голова начинает болеть и сил нет совсем, а от электрического света режет глаза. на какую-то секунду Джареду кажется, что он тоже заболевает, но уже в следующее мгновение он понимает, что просто обманывает себя. И становится стыдно. По-настоящему стыдно, до кончиков ушей. А потом просто хочется встать и пойти к Дженсену. Джаред так и делает. И оставляет тапки на пороге комнаты, прокрадывается в одних носках, осторожно приближаясь к постели.
- Что такое? - голос у Дженсена хриплый и тихий, то ли от болезни то ли со сна.
- Ничего, - Джаред почему-то начинает шептать, хотя никто не спит. Просто темнота, наверное так действует.
Он осторожно ставит колено на матрац, опираясь на него и на руку, залезает на постель и ложится рядом, касаясь Дженсена только локтем.
- Мммм....ты заболеешь.
- Нет.
- Мммм.... - Дженсен поворачивает к нему голову и улыбается, действительно, по-настоящему улыбается, не открывая глаз, не размыкая губ. Джаред ни о чем его не спрашивает, но придвигается ближе и осторожно притягивает к себе. Не целует, ничего такого. Только обнимает и Дженсен довольно мычит и хмыкает ему в шею горячим дыханием. И это так странно, неожиданно почему-то, почему-то ужасно волнительно и тепло. Но Джаред не шевелится и даже не разговаривает, а лежит и впитывает в себя Дженсена, его присутствие, его температуру, дыхание, простуду, запах его волос, его улыбку. Сердце будто прибавляет в весе пару кило и Падалеки понимает, что если не полюбить вот это все, вот сейчас прям, сию секунду, то можно тронуться умом.
- Ты чего сияешь?
- Я молчу.
- Ну, молчи-молчи. Ммммм....
Дженсен засыпает и снег за окном идет, как Джаред и хотел и одеяло теплое, а простуда не вечна, как и зима.
6) Для Dean Winchester. и Klavisa
Зимние забавы на свежем воздухе. С собаками и игрой в снежки
собак автор уже не потянул, но примите, что есть!
Джаред спотыкается на ровном месте.
- Ты.... что?
- Уезжаю на Рождество к родителям.
Дженсен смотрит вперед взором агента ноль-ноль-семь и его совершенно не заботит, что происходит с правого боку. А с правого боку Джаред отстает от него на один шаг.
- Подожди. Но ты не говорил мне, что планируешь....
- А я должен был?
- Ну, вообще-то...
- Вообще-то, что?
- Вообще-то я.... нет, ладно. Ничего.
- Договаривай, раз начал, сколько можно повторять.
- Ладно. В общем, я думал, мы проведем это Рождество вдвоем.
- Ну, Джей, ты мог хотя бы меня предупредить.
- А ты, можно подумать, не догадывался, что я этого хочу.
- Я не обязан залезать тебе в голову, мне вполне хватает штанов.
- Что значит обязан? Ты не обязан залезать мне в штаны.... Стоп! Я не о том! Черт, ну, ты как будто не знал, что я мечтаю провести это Рождество с тобой.
- Ты мне об этом не говорил.
- Я намекал!
- О... Ну, ты же знаешь, что я не понимаю намеков.
- Да ты просто... Черт. Ладно! Окей! - Джаред пинает мыском заледеневший бугорок снега. Наверное детвора играла в снежки, и вот этот бедолага примерз прямо на дороге. В парке, не смотря на предрождественское время на удивление немноголюдно. Может быть, потому, что вечер, а может, у Дженсена просто талант выбирать места, где нет людей. Джаред оценивающе оглядывает местность, прикидывая насколько безопасно и продуктивно будет устроить скандал здесь, или же подождать до дома, а то и вовсе выбрать тактику глухого игнора. Однако почти сразу отметает все три варианта, как бесперспективные. Тут дело в другом. Дженсен хочет побыть вместе с семьей. Это понятно. То есть, нет, это совсем непонятно, но это важное желание и с ним нужно считаться. Джаред оттопыривает карманы куртки, и утыкается взглядом в залепленную снегом дорожку. Если идти быстро-быстро и смотреть вниз, кажется, что земля действительно круглая. От этих философских рассуждений его отвлекает ощутимый удар в спину чем-то круглым, упругим и....
- Дженсен, твою налево! Что за дела?
- Прости, ты был слишком легкой мишенью, я не удержался.
На лице Эклза ни тени раскаяния. Верхняя губа чуть приподнята, что показывает крайнюю степень довольства собой и этой жизнью. А рука в перчатке, между прочим, подкидывает новый снежок. Джаред втягивает голову в плечи и сжимает кулаки.
- Слушай, не доставай меня, ладно?
- Ооо, я трепещу, - улыбка на раскрасневшихся от холода губах становится шире.
- Блин!
- Трепещу, трепещу.
Джаред поджимает губы. Левая бровь Дженсена издевательски выгибается. И это становится последней каплей. С громким и, на его взгляд, крайне устрашающим воплем, Падалеки кидается вперед. Он мчится на всех парах. Вот сейчас он собьет этого козла с ног и запихнет ему за шиворот вооон тот сугроб, да, целый сугроб, чтоб в следующий раз неповадно было превращать жизнь дорогого партнера по съемкам, и всему остальному, в ад.
Дженсен делает два шага в бок.
"Блииииииин......." - уныло успевает подумать Джаред, перед тем, как пронестись мимо, и от заботливого тычка Дженсена, рухнуть в тот самый мстительный сугроб, снег из которого должен был послужить возмездием.... - эту мысль Джаред тоже додумать не в состоянии, поскольку, Дженсен наваливается сверху и запихивает вышеупомянутый снег ему за шиворот. Взвыв не хуже Сейди, когда той отдавили хвост, Джаред выгибается, пытаясь стряхнуть с себя, Дженсена и одновременно врезать ему локтем куда-нибудь по почкам, чтоб отвалились. Брызги снега вокруг сравнимы по объемам с вырывающимися из-под снегоуборочной машины.
- Слишком много лишних движений, неудачник, - торжество в голосе Дженсена несколько подмочено сбившимся дыханием. Джаред рычит и-таки спихивает Эклза с себя, поскальзываясь, шарахается в сторону, параллельно хватая горсть снега и даже не особо утруждаясь лепкой, швыряет это все в Дженсена. И незамедлительно получает готовым снежком в плечо.
- Мазила! - успевает пропыхтеть Джаред, прежде чем следующий снежок попадает ему в лоб.
- Чёрт, - Дженсен останавливается и смотрит на него - ты в порядке?
- В полном. - Джаред отворачивается и трет ушибленное место.
- Эй... что, сильно заехал?
- Отвали.
- Джей, давай посмотрю.
И в этот момент Джаред заваливает его в сугроб и изо всех сил начинает засыпать снегом.
- Вот тебе, сволочь! Вот! Сукин сын, а! Получай!
Дженсен смеется, отплевываясь, откинув голову назад и даже не пытаясь попасть по Джареду. Руки у Падалеки покалывает от холода, они покраснели и снег забился в рукав наверное по локоть. Но это неважно, ведь месть это блюдо, которое надо подавать холодным. А дыхание у Дженсена горячее. И снег на его губах, как сахар. Джареду жарко и он с жадностью наклоняется и слизывает эти растаявшие капли, вжимается в Дженсена и получает финальную порцию снега на макушку.
- Твою маааать! - стонет Падалеки.
- Сколько можно повторять, Джей, врага нужно добить, - воспользовавшись тем, что Джаред занят вытряхиванием снега из волос, Дженсен перекатывается, вновь оказавшись сверху и нависает над взбешенным противником - Ну, так что?
- Я не сдаюсь!
- Я не о том, - Дженсен шмыгает, стирая с носа снег промокшей перчаткой - ты едешь со мной к моим родителям?
- Что?
- Тебе снег в уши попал?
- Нет! Но я...
- Ну, так?
- О, блин!
- М?
- Да пошел ты, придурок! Что, нельзя было сразу сказать?!
- Я сразу и сказал.
- Ты сказал, что едешь к родителям, там про меня ничего не было!
- Так ты не спрашивал.
- Аааааааа!!!!!!!
Джаред откидывает голову и начинает биться затылком о ледяную землю.
- Так, что за дела, - Дженсен хмурится, поднимаясь, и рывком тянет Джареда за собой - Вставай. Я начинаю замерзать, не хватало, чтобы мы простудились и не поехали вообще никуда.
- А меня бы такой вариант устроил!
- Мечтай.
- Нет, слушай, так значит, ты все-таки понял мой намек?!
- Какой еще намек?
- Ну, насчет скатерти! я сказал позавчера "эта скатерть будет отлично смотреться на нашем Рождественском столе"!
- О, боже. Расскажешь это моим родителям. Они проникнутся.